-Майя, я разделяю твоё возмущение, но давай лучше о нас. Так вы приехали из Америки?- перебил её Илья.
-Нет Илюша из Израиля- отвечала, чуть остыв, Майя.
-Что- то я совсем запутался- засмеялся Илья.
-В середине декабря 1945 года, я уплыла из Гамбурга в США, на корабле познакомилась с приятной еврейской парой, чудом, как и я, пережившей Холокост. В дороге мы подружились. Они ехали к брату мужа, в Нью-Йорк, так, как мне было совершенно всё равно в какой город ехать, я согласилась на их предложение присоединится к ним. Дорога была утомительной и долгой, меня бесконечно укачивало и рвало, что отбило всякое желание, когда нибудь ещё поплыть в круиз. Наконец корабль причалил к пристани и ступив на твёрдую землю, я почувствовала себя первооткрывателем континента, но мои наивные мечты о новой жизни быстро растаяли. Нам никто не был рад. Америка тоже была заражена антисемитизмом и еврейских беженцев принимать у себя не хотела. Существовали очень жёсткие иммиграционные квоты на въезд. Несмотря на то, что решение о их пересмотре было принято в 1945 году, сам закон о беженцах приняли лишь в 1948 году. Спасибо Хаиму, брату моих попутчиков, он стоптал ноги, бегая от одной еврейской организации в другую, прося защиты, и мы, наконец, получили временные визы. В дальнейшем, поменяв свою иммиграционную политику, Соединённые штаты приняли до 1952 года 400 000 перемещённых лиц, около 20% переживших Холокост евреев.
Еврейская организация «Хиас» помогла мне устроиться на работу санитаркой в больницу и снять угол у приличных людей. В начале учебного года я стала студенткой Нью Йоркского университета и, получив бакалавра по химии, закончила при нём школу медицины. Мой папа всегда мечтал, чтобы я стала врачом и продолжила династию Молтарновских. Изначально, я поступила так из чувства долга, но затем в интернатуре, заинтересовалась педиатрией по-настоящему и, почувствовав, что это моё, именно то, чем мне хотелось бы заняться в жизни, основательно погрузилась в учебу. Прожив в Америке одиннадцать лет, я так и не прижилась. В 1957 году, в один летний, прекрасный день, получив на руки диплом и, невзирая на свою заметную непереносимость к качке, я вновь села на теплоход, плывущий в Израиль.
Глава 6 Киевский вальс.
Сойдя с корабля в Хайфском порту, я как- то сразу почувствовала себя дома, своей среди своих, без проволочек получила удостоверение личности и с головой окунулась в ожидавшее море работы. Первый мой визит в Иерусалим, меня просто потряс, от сознания того, что я нахожусь в сердце Святой Земли, меня бросило в дрожь, у нас называют такое состояние Иерусалимский синдром. У многих городов мира есть свои памятные знаки: у Лондона - Биг Бен; у Парижа - Эйфелева башня; у Нью Йорка - статуя Свободы, а у евреев, как всегда, целая стена плача! Дотронувшись к ней, меня, никогда ранее не писавшей стихи, вдруг прорвало:
«Я прикоснулась рукою к стене
И голос предков проснулся во мне.
Сердце стучало, словно набат,
Это вдруг время шагнуло назад.
Взору предстал вековой длинный путь,
Всё в темноте, только света чуть- чуть.
Люди прошли, позади них шипы,
Я их спросила:» Как, вы, прошли?»
«Мы видели свет и тянулись к нему,
В нём закалили мы силу свою.
Вечно гонимые мы на земле,
Ноги в крови, но сердце в огне.