Самым резким диссонансом в этом популярном изложении майянских пророчеств лично для меня прозвучало приравнивание майянского года («тун») ровно к 360 дням. То есть несомненно, что жреческий год немного отличался от обычного солнечного цикл. Но чтобы такая ровная, по-вавилонски абстрактная точность, и к тому же никак не обоснованная содержанием священных текстов майя? Несколько настораживает.
Хотя вроде бы и 260 дней основного цикла календаря тоже какое-то непонятное число. Так что рядом с 260 еще и 360 выглядят правдоподобно для читателей XVI века. Впрочем, если неформальным заказчиком и целевой аудиторией трудов священникам по имени Чилам Балам были европейцы, без такой формальной определенности в годовом цикле было не обойтись. Поэтому можно выдвинуть гипотезу, что жрецы майя как честные эмпирики сами знали лишь приближенное значение годового цикла. Либо критерии наступления нового года были столь сложны, что европейцам не понять. Либо еще более вероятно – должны были потомки майя сохранить от бледнолицых хотя бы одну, но главную тайну.
Для большей наглядности следует пояснить, откуда в майянской религии могла взяться некруглое, в отличие от 360, число 260 дней. Не секрет, что религиозные традиции майя включали человеческие жертвоприношения. Этот факт был всячески распиарен католиками для идейного обоснования европейской экспансии и борьбы с дикими язычниками. Язычниками – это да, но вот дикими ли? Все-таки европоцентризм уже не в моде, даже в России, и мы можем признаться сами себе, что не только европейская, но и все мировые цивилизации внесли и вносят свой оригинальный вклад в культуру, в общую копилку знаний. То, что этот вклад оформлен по своим правилам, а не по европейским, не отменяет его значимости. Сам факт тысячелетнего существования той или иной цивилизации означает, что в основе этого порядка лежат некоторые фундаментальные знания о социуме и о человеке.
Так вот, 260 дней – это срок созревания плода в материнском чреве. Авторы популярного изложения (Зимы) изумленно вопрошают: Откуда жрецам майя были известны данные современной медицины о стадиях созревания эмбриона, начиная с момента деления яйцеклетки? Да, собственно, именно оттуда и могли быть известны – из права и обязанности жрецов приносить человеческие жертвы, а также из связанного с этим паталоганатомического умения.
При этом последовательность символов 13-дневных периодов (Мировое Дерево, Ягуар, Олень, Владыка и так далее до Орла и Восхода) имеет сходство с некоторыми внешними признаками беременности или самого плода. Например, «имиш» означает не только «мировое дерево», но и женскую грудь, подающую первые признаки начала беременности. Или факт, что в период «Черепа» у эмбриона действительно начинают формироваться кости черепа, челюсти и зубы.
Описание подробностей нам сейчас не суть важно. Важно, что таких подробностей много, и число 260 имеет под собой двойной эмпирический фундамент: во-первых, в виде описания социо-психологических типов, сменяющих друг друга как в калейдоскопе, и во-вторых, из открытого жрецами майя 260-дневного цикла созревания эмбриона.
Как минимум, если даже жрецы майя в чем-то заблуждались, они верили в этот цикл как в эмпирическое обобщение доступных им фактов. А вот число 360 не имеет в книгах майя такого рода обоснования. И это тоже факт.
Более того, если солнечный год из 365 с четвертью дней не использовался для построения больших циклов из 260 «тунов» (священных годов) и 260 «катунов» (священных 20-летий), это говорит о стремлении к эмпирической честности, а не к формальной прокрустовой точности, принятой у европейцев. В этом случае, наступление очередного «катуна» могло не вычисляться, а определяться по каким-то внешним признакам в общественной психологии. А уже из этих эмпирически вычисленных границ периодов примерно можно вычислить размер священного года «тун».
Кроме того, при описании самых больших отрезков исторического времени – эпох, в священных книгах есть указание на наличие некоторого переходного периода в 4 года, когда новая эпоха уже вступает в свои права, а уходящая еще продолжается. Этот момент также придает дополнительное доверие к «майянской модели», поскольку в нашей с Булгаковым «русской модели» есть такой момент, как предварительная четверть, дополняющая завершение последней четверти предыдущего цикла. А в последних фазах демонтажа уходящего социального процесса смена центра и наступление 14-й стадии следующего процесса происходит с небольшим опережением.