Затем образ Мака вспыхнул в моей голове, и я почувствовала, что в моей груди возник шар, состоящий из белого света и тепла. Он кружился внутри.
«Могло ли это исцелять?»
Думая о Маке, я не позволяла шару исчезнуть, представляла, как этот шар плыл из центра моей груди в руку, а потом наружу, впитываясь в кожу руки Кинга. Я ощутила странный поток какой-то энергии, проходящей через меня и проникающей в тело Кинга. Поток, который соединял наши души. Я не просто исцеляла Кинга, а действовала, как своего рода проводник той энергии, чем бы она ни была… Откуда исходило это белое свечение, я могла только догадываться, но, когда оно стало проникать в Кинга, поняла, что черпаю его не из себя.
«Это свечение… эта энергия… она была вовсе не из этого мира…»
Прошло некоторое время, и нашу связь прервал подошедший к нам человек, похлопавший Кинга по плечу. Мы отстранились друг от друга, потрясенные и слегка дезориентированные.
Мы одновременно посмотрели на мужчину: брюнета среднего роста с небольшим шрамом на правой щеке, одетого в черный смокинг.
— Могу я вмешаться? — спросил он практически с волчьим оскалом.
Кинг посмотрел на меня, потом на него, затем снова на меня и сделал нечто чрезвычайно странное. Он притянул меня к себе и обнял, защищая.
— Эта женщина моя! — прорычал Кинг. — Так что проваливай к черту.
Оскал на лице мужчины уступил место ненависти.
— Хорошо. Сколько ты за нее хочешь?
— Она не продается.
«Кинг защищал меня? Священная корова!»
— У всего есть цена.
— Я берегу ее для другой сделки, а у тебя нет ничего, что нужно мне! — Кинг угрожающе сузил глаза.
— Это мы еще посмотрим.
«Что за черт? Эти люди и правда чокнутые!»
Кинг, словно сторожевой пес, не сводил глаз с затылка мужчины, пока тот не исчез в толпе.
— Что это было? — спросила я.
Кинг резко перевел на меня свой взгляд.
— Тут небезопасно для тебя!
— А тебе не все равно? — рассмеялась я.
На красивом лице Кинга отразилось невыразимое страдание.
— Нет. Не все равно. Но, если ты кому-нибудь расскажешь, я буду все отрицать.
— Значит, сработало… — пробормотала я, совершенно ошеломленная.
Кинг нахмурился и, схватив меня за руку, буквально потащил прочь из зала.
— Куда мы идем? — спросила я.
— В мою комнату. Трахаться! — выкрикнул он громко и почти ласково.
Я попыталась вырваться из его хватки, но вызвала этим еще более странную реакцию: подняв на руки, Кинг перебросил меня через свое плечо и зашагал вверх по лестнице. Я слышала, как зал наполнился перешептываниями и смехом. Разумеется, из-за нас.
«О господи иисусе! Что происходит? Что-то явно пошло не так, и Кинг совсем спятил!»
Он вошел в какую-то комнату, запер за нами двойные двери и бросил меня на огромную кровать.
— Что ты творишь?! — закричала я.
— А ты как думаешь? — крикнул он в ответ и, склонившись надо мной, приложил свой указательный палец к моему рту, чтобы заставить меня замолчать.
«Черта с два!» Я вскочила на ноги и попыталась обойти Кинга, но он поймал меня и швырнул на пол.
— Женщина! — прошипел он. — Успокойся! Они должны поверить, что ты принадлежишь мне!
«Ого!»
— Значит, ты не собираешься меня насиловать?
Он нахмурился, явно оскорбленный моими мыслями, но это лишь принесло мне дополнительное облегчение.
— Не позволяй их смокингам одурачить тебя. Эти люди — животные, Теодора. Они признают только жестокость и насилие. Они должны поверить, что ты, так сказать… моя игрушка. Конечно, это не помешает им попытаться обменять тебя, но по крайней мере, они тебя не украдут. Надеюсь.
«Надеется?»
— Как они могут обменять меня, если ты не хочешь меняться?
— Они будут охотиться за тем, что дорого мне, пока не вынудят пойти на обмен.
— Ты имеешь в виду своего ребенка или что-то подобное?
— Да. Или кого-то.
Да уж. Теперь эти люди вызывали отвращение и у меня.
— Я хочу, чтобы ты вцепилась мне в лицо и громко закричала.
— Чего? Ты серьезно?
— Да. Потом я вернусь на вечеринку, а ты запрешь за мной двери и останешься здесь, пока я за тобой не вернусь.
— А что потом?
— Если все пройдет хорошо, то сегодня я узнаю, кому Мак продал чашу. — Его слова звучали слишком просто и легко. — Готова?
— Сначала расскажи мне, как все прошло? Что ты чувствуешь?
В глазах Кинга радость сменялась недоверием.
— Я снова чувствую себя цельным.
Мои глаза наполнились слезами. Я должна была ненавидеть этого человека за все, что он сделал мне, но не могла. Раньше он был сломлен. Больше нет.