Он взял мою руку и прислонил ее к своей щеке.
— Пусть она кровоточит… — прошептал Кинг.
Было сложно причинить вред его красивому лицу. Хотя я помнила, как он потрошил меня, словно рыбу, ломал мою шею и, кажется, однажды даже поджег.
Я согнула пальцы и вонзила ногти в его кожу.
— Воу! — Кинг вздрогнул и отошел.
Я же усмехнулась и закричала во всю мощь своих легких. Кинг кивнул и жестами напомнил мне не открывать дверь никому, кроме него.
Когда он покинул комнату, я заперла дверь и снова легла на кровать, раздумывая над странностью происходящего. Только вот я не знала, что это всего лишь начало. В конце концов, каждый из нас готов отдать часть себя за шанс вернуть Мака, а кто-то — готов пожертвовать абсолютно всем.
Глава 20
Оставшись одна в большой и роскошно обставленной спальне, которая как нельзя лучше подходила Кингу: с огромной кроватью, мягким пуховым одеялом, белым ворсистым ковром — я осознала, что полностью забросила свою прошлую жизнь. Работу, родителей-пенсионеров и кучку друзей, которые на самом деле не знали настоящую меня.
«Бентли!»
Я достала из кармана мобильный телефон и набрала номер Шеннон. К счастью, во время ремонта для Бентли сделали собачью дверцу, чтобы он мог беспрепятственно выходить на улицу, да и миски с едой и сухим кормом всегда полны, так что все это время он не голодал. Но кто знает, когда я вернусь.
«Ну же! Ну же! Возьми трубку!» Как только Шеннон ответила, я сообщила ей, что серьезно больна и временно живу у подруги, чтобы за мной присматривали. Учитывая, в каком состоянии я находилась, когда мы виделись в последний раз, мои слова Шеннон не удивили. Я рассказала, где можно найти запасной ключ, и попросила ее зайти ко мне домой и посмотреть, хватает ли еды у Бентли. Затем написала родителям, что заболела гриппом, и разместила пост в «Фейсбуке» для друзей. Таким образом, обеспечила себе еще несколько свободных дней, прежде чем кто-то начнет всерьез обо мне волноваться.
Часа через два я услышала легкий стук в дверь. Не зная о том, кто стоит за дверью, я молчала.
— Теодора, это я. Все разошлись, — произнес голос, похожий на голос Кинга.
— Откуда мне знать, что это и правда ты?
— Когда я убил тебя в первый раз, на тебе было платье, больше напоминающее мешок из-под картофеля, а ты бежала босиком по грязи в джунглях.
«Да уж. Это точно Кинг».
Когда я открыла дверь, он вошел внутрь, даже не взглянув на меня. Его лицо было крайне сосредоточенным.
— Я выяснил, кому Мак продал чашу, — сообщил Кинг и подошел к окну, потирая подбородок большим и указательным пальцами.
«Почему они с Маком так похожи?» Природа — та еще редкостная сука, раз смогла сотворить такую красоту в двойном экземпляре.
— И?
— И все хреново. Ее зовут Талия, и наши с ней отношения далеки от тех, при которых можно было бы заключить какую-нибудь сделку.
— Попроще, пожалуйста.
Кинг вздохнул в ответ, что показалось мне странным. Он — не из тех людей, которые вздыхают, охают, хнычут или вообще делают что-нибудь, что могло бы быть расценено как проявление слабости. Этот мужчина выступал за решительные действия. Кинг действительно изменился, а меня шокировало то, что я обладаю такой силой.
— Мы с Талией были партнерами, но ей этого оказалось мало, и я разорвал все отношения с этой женщиной.
— О! — Я понимающе кивнула. — Ты высмеял ее чувства.
— Ага. И не состоялся как любовник. Она зареклась больше ни в чем не помогать мне, пока мы не переспим.
— Ого! Женщины Десятого клуба — манипуляторши с вечным недотрахом.
— Точно! — хохотнул Кинг. — Но учитывая, что Талия скоро узнает о моем адюльтере с тобой и в надежде, что я передумаю и на ее счет, может стать более сговорчива.
— Потому что в ней проснется ревность. Ведь то, что ты изменил со мной, а не с ней — это как двойная пощечина.
— Именно! — согласился Кинг, даже не подумав, что это могла быть шутка.
— Нам нужно еще разок станцевать. Возможно, ча-ча-ча, — вслух озвучила я свои мысли, хотя, вероятно, еще немного света очистит его разум от этой херни Десятого клуба. — А, впрочем, неважно.
— К сожалению, нам все равно придется ехать к Талии и пытаться заключить сделку, даже если наши шансы равны нулю. К счастью, у меня есть то, чего она хочет.
— Хочет больше, чем чашу?
— Можно и так сказать.
— А можно говорить яснее?
— Я Кинг. Мне априори не положено выражаться яснее.