- Меня очень тронуло, что ты делаешь первый шаг в наших отношениях.
- Я никогда не думал, что буду звонить и жаловаться на судьбу тебе! - сразу приступил к делу несчастный журналист. - Я опубликовал свою книгу через издательскую платформу. Это не потребовало много времени, потому что обложку, аннотацию и прочие детали я давно придумал сам. И как ты думаешь, какая реакция была у читателей?
- Фу-у-у, отстой! - изобразил я реакцию читателей.
- Хуже! Никакой! НИ-КА-КОЙ! Эти диванные критики сочли мою книгу скучной! После первого шока я позвонил знакомому редактору из издательства и попросил хотя бы краем глаза пробежаться по тексту и объяснить, почему это скучно. К вечеру редактор заявил, что всё отлично. "Тогда какого чёрта эти необразованные лбы говорят?!", - спрашиваю. А редактор и ответил: "Просто в твоей повести слишком большая смысловая нагрузка. Читателю тяжело анализировать и воспринимать текст и во время прочтения приходится чересчур много думать". Ты меня слышишь, Мак?! Моя книга оказалась невостребованной потому, что у современных читателей вместо мозгов розовый кисель! Им лень думать! Их не пугает атрофия мозга, потому что они даже не знают, что означает слово "атрофия"!
- Дашь мне её почитать... - утешил я его.
- Спасибо, Мак. Хоть ты и выглядишь быдлом, но единственный из моих знакомых читаешь серьёзные книги, а не гейско-эльфийское порно. Ты понимаешь абсурдность ситуации?! Я не популярен, ибо не имею связей в крутом издательстве и денег на пиар! Не популярен, потому что пишу о серьёзных вещах!
- Но потом, - закончил я свою мысль. - Я скоро уезжаю. Не думаю, что найду время для книг.
Вадим на секунду осёкся.
- Куда уезжаешь? К бабушке на дачу?
- Добавь чуток юмора в свою книгу, а то ты даже в жизни не смешно шутишь... Я решил подауншифтить. Может, сгину где-нибудь в далёкой стране, и никто не сможет опознать моё тело.
Мама ойкнула и навострила уши.
- Хм. Неплохая идея. Точно, Мак, ты гений! Надо уехать заграницу. Возможно, иностранцы оценят мои произведения по заслугам? Или я и вправду полнейшее дно?
Повисла пауза. Я не мог даже предположить, как иностранцы отреагируют на книги русскоязычного автора. Надеюсь, у Вадима хватит ума не ехать в США.
- Не расстраивайся из-за читателей. Не все же посчитали твою книгу скучной. А вообще, писатель должен искать удовлетворение только в самой работе над произведением. И в том, что выплеснул мысли и чувства на бумагу или на ноутбук - не знаю, на чём ты пишешь. Оставайся равнодушным ко всему остальному, к мнимой славе, к народному признанию. Тебе ли не насрать, что какие-то эльфодрочеры думают о твоей работе, которая, по сути, состоит из твоего субъективного мнения? Ты что, будешь сомневаться в своём мнении из-за них? Вряд ли. Так что забей. Я посоветовал тебе рискнуть, потому что в одном уверен точно: любая книга может найти своего читателя.
Вадим надолго замолчал. Зажав трубку между плечом и ухом, я успел допить чай. Потом он в конце концов сказал:
- Мак, ты иногда такое пизданёшь, что охренеть можно.
- А то. А знаешь, как я добиваюсь такой реакции? Секрет в ярком контрасте между внутренним и внешним содержанием. Это как ванильная, гламурная блондинка, чья успеваемость по матанализу выше всех в классе или группе.
- Понятно. Эй, да я подумаю над твоими словами. И возьму отпуск... Ненавижу эту Лару Миткевич! Знаешь, кто её читает? Сороколетние бабы, чьи мужья уже докатились до импотенции!
- Ты даже не хочешь воспринимать Лару Миткевич и себя как одну и ту же цельную личность? - ухмыльнулся я.
- Это не личность! - взревел Вадим. - Это тупая, неудовлетворённая пизда! Да простят меня за нелитературную речь!
- Прощаю. Выпустил пар?
- Немного. Ты седьмой по счёту, кому я звоню. Никто не сказал ничего адекватного. Некоторые толком и не выслушали.
- Обращайся. До звонка.
Вадим угукнул и первый положил трубку. Мама странно смотрела на меня.
- Хочешь ещё чаю? - предложил я. - Нет? Тогда пойду в свою комнату.
В моей холостяцкой келье было на удивление чисто и прибранно. Теперь я не мог найти, где лежат жизненно необходимые вещи типа барабанных палочек или наушников. Зато мобильный телефон скромно и неприметно расположился между клавиатурой и компьютерной мышью. Наверное, мама положила его туда, думая, что к компьютеру я подхожу чаще всего. На самом деле, это действительно так.
По моему внешнему виду не скажешь, что я могу поехать заграницу. По моему внешнему виду не скажешь, что у меня в принципе есть хоть какие-то деньги. И, в конце концов, по моему внешнему виду не скажешь, что я питаюсь чем-то кроме Доширака. Производимое мною впечатление играет мне на руку, потому как, чем оно хуже, тем меньше шансов, что меня могут ограбить. А грабить, вообще-то, есть что. Нужно только хорошо поискать.
Во время уборки мама никогда не трогает мои книги. Эти бездушные бумажные кирпичи внушают ей страх не только своим видом, но и чудны́ми названиями, которые она трактует слишком буквально. Поэтому я убрал подальше литературные творения на подобии "Дерьма" от Ирвина Уэлша или "Вспоминая моих грустных шлюх" Маркеса. Мама полностью солидарна с моим отцом, считающим чтение пустой тратой времени. С его точки зрения, учиться нужно на своих ошибках, а не на мыслеизлияниях всяких фантазёров. Духовной пищей родителей является телевизор, что не может меня не огорчать. Раньше мне казалось, будто мультики, которые любит смотреть мама, не способны существенно влиять на зрелого человека. Они же для маленьких, безмозглых детей с несформировавшимся мировоззрением! Но как я же был шокирован, когда оказалось, что эти ядовитые мультипликационные отходы промывают мозги не менее качественно, чем отупляющие телешоу и вульгарные сериалы.
Моя заначка, которую я с трудом собирал с самого совершеннолетия, была запрятана по трём книгам Шеридана Ле Фаню. Автора готической прозы я выбрал на роль домашнего банка потому, что он являлся самым редко перечитываемым в моей коллекции. Вампиров и привидений я почему-то не взлюбил.
Следующие пять минут я скрупулёзно перетряхивал эти книги, наблюдая, как на пол пикируют радующие глаз купюры. Цель моего накапливания сбережений, думаю, звучит не совсем по-деловому: "Просто так". Иными словами, у меня нет желания приобрести автомобиль или положить деньги в банк под проценты. Они лежат между страницами книг и ждут, когда их потратят, но мне все эти годы не удавалось найти им достойного применения. Даже мама не осведомлена о той крупной сумме, которая притаилась в томе про вампиршу-лесбиянку. Наркотики, бухло, проститутки - всё это тривиально и бесполезно для человека, у которого, по сути, нет вообще ничего. Автомобиль и новая квартира - дорогие объекты для удовлетворния экзистенциальных потребностей, требующие гораздо большей суммы, каковую мне надо ещё копить и копить. Потому эти деньги лежали на чёрный день.
Кажется, чёрный день настал.
Из недр старого шифоньера я извлёк мой школьный рюкзак, бездонный и сохранивший пристойный вид. Помимо учебников я мог таскать в нём недельный запас продуктов, сменную одежду и свою необъятную лень. Именно он был моим неизменным спутников во время неоднократных побегов из дома в пубертатную пору. Будучи подростком, я при желании мог поместиться в него целиком. С каждой генеральной уборкой мама всё упорнее настаивает на избавлении от этого пылесборника.
За полчаса я запихнул в него следующие вещи: два сменных комплекта одежды, немногочисленные предметы личной гигиены, мобильный, спальник (к которому следовало обращаться на "вы" в виду почтенного возраста), тёплую кофту, зажигалку, анальгин и активированный уголь. Документы были уложены в боковое отделение. Мама с волнением наблюдала, как я бегаю по квартире. Мне пришло в голову засунуть в рюкзак пару упаковок долгохранящихся продуктов - немного места ещё оставалось. Но пришлось отказаться от этой затеи за неимением у нас дома долгохранящихся продуктов.
Включив компьютер, я принялся пересматривать содержимое рюкзака, чтобы скоротать время, пока тот не придёт в себя после сна. Скоро нужно было опять платить за Интернет... Отлично. Мама здорово сэкономит на глобальной сети благодаря моему отсутствию.