- Мак, - констратировал Ник.
- Чувак, - сказал я и посмотрел на две гульки, находящиеся на разных полюсах головы девчонки. Не хочу показаться злым, но эти штуки в форме кучек дерьма выглядят мило на японских школьницах, а не на своеобразных бабоньках типа подружки Ника. Увидев её наряд, мне невольно вспомнилась Алана в средней школе.
- Оля рассказала про то, как ты разбил голову Ублюдку, - говорит Эльф, лыбясь так широко, что при взгляде на эту улыбку, у меня самого сводило челюсти.
- Кто такая Оля? - строгим тоном осведомилась бабонька, мигом стерев с лица жизнерадостное выражение.
- Не разбил, а слегка стукнул, - поправил я, кривясь, как будто набил рот дольками спелого лимона.
- Гоб сказал, ты уезжаешь, - выдал мне очередной слух Ник, игнорируя свою подружку. Они там все что, по рации общаются?
- Гоб - это твой друг? - опять встряла бабонька, чьи уголки губ поползли вниз. - Ты мне о нём не рассказывал.
- Да, Эл, я уезжаю, - подтвердил я, телепатически посылая Дэну бранные оскорбления его личности и личности всей его семьи заодно.
- А куда? - полюбопытствовал Эльф, сцепив руки за спиной и слегка наклонившись ко мне, как это делают маленькие дети, когда чем-то интересуются. Хотя, русским детям не свойственен такой милый жест, да не обидятся на меня их сердобольные мамаши.
- В Тай, - решил я выложить все карты.
- О, - подала голос бабонька, - это уже не модно! По путёвке, да? У-у-у! Лучше выбирай какую-нибудь необычную и неожиданную страну. Ну, неожиданную в смысле неожиданного выбора! Или автостопом. Вот автостопом - в самый раз! Это так интересно! Мы с друзьями прошлым летом...
Опять клан Ублюдков. Опять мне капают на мозги. Если мне объяснят, зачем она высказывает мне своё бесполезное мнение и лезет в личные дела чужого человека, то я, возможно, перестану фантазировать, как извлекаю её кишки из брюшной полости. Эта женщина живёт в России и говорит, что Тай - недостаточно необычная страна!
- Вообще-то, - прервал я её воспоминания, - моя цель заключается не в отпуске. Я еду в Таиланд на заработки. Дело в том, что у меня шесть детей и жена, которых я не могу прокормить. Мой старший брат залез в долги. Моему отцу срочно требуется дорогостоящая операция. Мы бедны и несчастны. Именно поэтому я отправляюсь в чужую, незнакомую страну. Я буду работать проституткой для богатых тайцев, жить на улице, питаться кокосовым молоком и отсылать все деньги домой.
Ник нахмурился, а бабонька возмущённо отвернулась от меня, распознав ложь. Ох уж эти женщины: строят из себя глупых, а на самом деле умны и видят людей насквозь!
- У тебя шестеро детей? - удивился Эльф и, заметив озлобленный взгляд своей подружки, виновато улыбнулся, пожал плечами и попытался отгородиться от неё ширмой из чёлки.
- Сам не знаю, как это получилось... Ладно, чуваки, не буду мешать вам няшкаться в лабиринте из полок. Но запомните: делать это в общественных местах уже не модно! Собирались, пока народу мало, да? О-о-о! Лучше выбирайте какое-нибудь необычное и неожиданное место. На обочине шоссе, например. Вот на обочине - в самый раз! Это так интересно! Мы с женой прошлым летом зачали так шестого ребёнка.
Бабонька протянула брезгливое "фи-и-и", обвинила Ника в том, что у него некультурные друзья, и утащила его прочь. Меня обидело, что моё хамство было расценено в качестве хамства обыкновенного и вульгарного, а не поучающего и содержащего мораль. Остановившись на печенье с клубничной начинкой, я долго лавировал между многоярусными полками и, завидев издалека пока ещё свободную кассу, подлетел к ней, как пущенный катапультой снаряд. Женщина с полной тележкой майонеза и оранжевым от пудры лицом издала какой-то недовольный звук и пристроилась сзади с таким видом, какой бывает у злодеев в мультфильмах, когда они говорят: "Это не последняя наша битва! В этот раз тебе удалось победить, но я ещё вернусь!". Чтобы купить одну упаковку печенья мне потребовалось ответить на несколько вопросов типа "У вас есть карта постоянного покупателя?", "Пакет нужен?", "Вы участвуете в нашей акции?", "А вы знаете, что на товары с жёлтым ценником скидка 30 процентов?". Устроив мне основательное анкетирование, продавщица наконец пробила штрих-код несчастного печенья и получила свою мелочь. Вот странно: если я расплачиваюсь крупными купюрами, ублюдочные продавцы закатывают глаза и ропщут на Бога из-за того, что у них якобы нет сдачи; если я высыпаю им горсть мелочи, они снова закатывают глаза и с мученическим видом собирают её с лотка, будто бы их заставили считать, сколько зёрен находился в килограммовой пачке риса. Но разве счёт денег - это не официально оплачиваемая задача продавца на его должности?
Покончив с торговым центром, я с удовольствием поспешил домой, на бегу проверяя, не забыл ли авиабилет, ключи и, самое важное, печенье. На пороге квартиры мне в нос шибанул запах чего-то жареного и явно вкусного. Поджелудочная железа взволнованно напряглась. Скинув ботинки в прихожей, я прокрался на кухню и обнаружил маму, готовящую оладьи и напевающую что-то из репертуара русского рока. Рядом с плитой возвышалась пирамида из пышных лепёшек, но маме такое количество казалось неприлично маленьким, и она продолжала наливать жидкое тесто на сковороду, производя на свет сразу по четыре оладьи.
- Максик, а я думала ты уехал! - воскликнула мама. - Хочешь оладушку?
- Хочу, - не устоял я и спрятал печенье в настенном шкафу. - Нет, уезжаю я после-послезавтра в 14:40. Все эти дни буду отсыпаться.
Штампуя аккуратные и идентичные по форме лепёшки, мама выслушала мою оду, воспевающую Тай как идеальную страну для временного отдыха от городской стихии. Она не заразилась моей идеей, но была рада, что я наконец покидаю родительский дом. Потом я опять позвонил Вадиму, который, как оказалось, уже успел подумать над моими словами, и рассказал ему о своём решении. Мы долго обсуждали сутолоку с документами и легальным проживанием по истечению срока безвизового пребывания, и я почерпнул нужные мне сведения. Некоторые детали Вадим заставил меня записать. Выходило так, что отоспаться не получится.
Когда трубка стационарного телефона грохнулась на своё место, я обнаружил, что без разбору умял два десятка оладий. Мама упрямо продолжала строить новую пирамиду, перейдя с песен Lumen на Земфиру. В гигантском тазу (назвать по-другому глубокую и широкую алюминиевую миску было нельзя) тесто ещё оставалось. Я поинтересовался, зачем столько готовить.
- Молоко скисло, - ответила мама. - А куда его девать? Вылить жалко. Да и у яиц срок годности подходил к концу. Мука место занимает, а торты и пироги дороже выходят.
- Одну минуту, - опешил я. - Откуда у нас столько продуктов?
- А кто в оптовом магазине закупился? - добродушно усмехнулась мама и стукнула меня столовой ложкой по лбу. Хорошо, что чистой.
- Мы с того раза не съели?!
- Да как мы всё это съедим?
Действительно. Нас всего двое, а мама добровольно питается одним чаем.
- А что с этим делать?! - указал я на блюда с оладьями.
Моя серьёзная и ответственная родительница беспечно пожала плечами и вновь запела. В нашу входную дверь постучали, и мне захотелось, чтобы это были голодные, жутко голодные бездомные. По дороге в прихожую я твёрдо решил, что несмотря на то, кем будет визитёр, его надо затащить в квартиру и скормить половину этого мучного кошмара, который перестаёт казаться самым вкусным в мире после съеденного второго десятка. Мой желудок не справится с таким количеством теста. Если гость не пожелает принять щедрое угощение, придётся привязать его к стулу и принять крайние меры.
- Чё?
Я изумлённо выпучил глаза, когда открыл дверь и увидел потенциального едока. Наверное, моя реакция смутила его, потому что он тут же рассыпался в извинениях и собрался уйти.
- Подожди, подожди! Это просто естественное удивление!
Рома остановился и, видимо, отложил свой побег. Я отметил, что он выглядит лучше на ноль целых восемь десятых процентов. Может быть, потому что поспал часа два. С нашей последней встречи парень, к сожалению, не потолстел и по-прежнему гремел костями во время телодвижений. От его стильной одежды не осталось и следа: Рома был одет ничут не лучше, чем я. Прибавить к этому болезненную бледность, всё те же старые добрые круги по глазами и понурый вид - так мы могли вместе выпрашивать у прохожих мелочь на чекушку.