========== Вайолет и Билли ==========
За прошедшие со времён Войны Кольца годы многое изменилось в жизни Средиземья. Где ранее были пустоши, ныне строились города, росли деревья, высаживались сады, но многое оставалось неизменным. Хоббиты возились на грядках, гномы без устали трудились у наковален. Эльфы уходили за море, король Элессар мудро правил в Объединённом королевстве, а то зло, что не сгинуло без следа, сидело в тёмных уголках и не мешало жизни добропорядочных людей, гномов и хоббитов. Изменился даже устойчивый как сама земля Шир, пусть и не так сильно, как окружающий его мир. Некоторые хоббиты из тех чудаков, которых в Шире всегда было, пусть и не в количестве, решив, что огромины ныне пошли поумнее и нападать на них не станут, тихонько понастроили хуторков недалеко от границы, разумно полагая, что народа, охочего до хоббичьей стряпни, хватает и среди огромин, и среди гномов, и среди эльфов, которые ещё оставались в том краю. Рассуждали хоббиты так: в Шир кому попало заходить без королевского указа не след, но разве ж это повод не баловать народ хорошей едой? Хоббиты из Бри навык уже потеряли небось вдали от Шира родного.
По одной из тропинок, протянувшихся от Бри в сторону Шира, двигались двое: долговязый парень, зачем-то надвинувший капюшон плаща едва ли не на глаза, и, немного позади него, невысокая светловолосая девушка, старающаяся угнаться за широким шагом спутника. Тот, хоть и был одет на дорожный манер, более походил на знатока путешествий лишь со слов бывалых странников, пока не успевшего толком воплотить полученные знания в опыт. Девушка, хоть и была одета в странную смесь дорожной одежды и праздничного наряда, казалась со стороны более привычной к дальним прогулкам по опушкам и лесам. Так на парне были надеты щегольские сапоги с загнутыми носами, а на ней — стоптанные сапожки на удобном каблуке, явно не раз видавшие и леса, и грязные тропки в лужах, и внезапные ливни. Плащ парня, хоть и был неприметного, немаркого оттенка, более походил на выходную одежду, чем нарядное красное платье его спутницы и её накидка из тонкой шерсти. Даже его перчатки, надетые на случай внезапного похолодания, казались не необходимостью, а чем-то положенным по правилам, как и надвинутый на глаза капюшон, сейчас ненужный ни для защиты от дождя, ни для тепла. Небо было ясным, без тени туч, а апрельское солнышко уже начинало припекать. Но парень, кажется, не замечал ни солнца, ни грязи, пачкающей обувь, ни кустов, за которые то и дело цеплялся его плащ. Он шёл вперёд к какой-то цели, даже не хмурясь, когда задевал плащом очередной сучок, а на дороге снова попадалась грязная лужа. Девушке дорога давалась легче, чем ему: накидка не цеплялась за ветки, а сапожки не ехали по грязи, но на девичьем лице читалась досада, будто бы это она нацепила неудобную обувь и слишком длинный для этого леса плащ. Что-то ей не нравилось, но точно не дорога, не солнце и не лес.
— Билли, а ты уверен?.. — начала было девушка, но тот, кажется не впервые, отмахнулся от неё, как от зудящей мухи.
— Ты ничего не понимаешь, — фыркнул он, даже не обернувшись. — Макалаурэ Феанарион! Звучит! Вдумайся — Макалаурэ! Единственный выживший сын Феанора — прямо перед нашим носом! Ощути, в полной мере ощути! И прочувствуй — легенда, вот она! Лишь протянуть руку! Ты трепещешь? Ты впечатлена? Вайолет, скажи! — и даже чуть обернулся на мгновение.
— Вообще-то он сейчас на хоббичьем хуторе живёт, если тебе верить, а до хоббичьего хутора ещё почти милю пёхать, какое тут перед носом, — пробормотала Вайолет. Но то ли сказала это она слишком тихо, то ли Билли, несущийся вперёд со всей скоростью, на которую были способны его длинные ноги, не желал её слышать и слушать. Для него уж точно ни расстояние, ни возражения не были помехой. Едва поспевающая за спутником Вайолет с досадой размышляла, какой же петух клюнул её помчаться за старым знакомым, случайно встреченным вчера в «Гарцующем Пони», где она спокойно ждала подруг, возвратившихся из Аннуминаса, в котором сейчас гостила королева Арвен Ундомиэль. Они ещё до отъезда шептались, как несказанно им повезло, они ведь королеву увидят, та в последнее время Аннуминас посещает нечасто. Вайолет тоже хотела увидеть королеву собственными глазами, но попасть в столицу она снова не смогла: у родителей и брата появились дела, не терпящие отсрочки, а отпускать её без сопровождения никто не пожелал.
— Вайолет, разве ж будет Эмералд за тобой следить? У родителей её дела важные, сама говорила, а Эмералд давно уже в отцовском деле, — выговаривал ей отец. — Это не наше Бри, зазеваешься — ищи потом до дому дороги, а на попутчиков случайных полагаться не след. Не бросит же мистер Аспен ради тебя дела свои? Ювелирное мастерство всё-таки ювелирное мастерство, золото не кожа баранья, каменья не набойки. Эх, бывай ты в Аннуминасе раньше, я бы тебя отпустил без разговоров, ты умница у нас, а так боязно мне. Вдруг нехорошего человека встретишь?
Вайолет хотела было заявить, что уже не ребёнок, и в одиночку добиралась чуть ли не до Шира, когда родителям было нужно, но отец, заметив её недовольство, сказал, что летом он, возможно, поедет к своему приятелю в Минас-Тирит и, если всё получится, непременно возьмёт с собой дочь. Вайолет, для порядка похмурившись ещё немного, побежала к Эмералд, договариваться с той о встрече в Гарцующем Пони на следующий день после их с Пэнси возвращения из Аннуминаса. Эмералд, конечно, согласилась.
— Как только приедем, тут же в Пони примчимся! — заверила она. — Нам надо будет столько тебе рассказать, пока не забыли! И ты нам расскажешь, если интересное произойдёт — в Бри на весенней ярмарке всегда что-то, да случается! Может, тебе больше свезёт, чем нам с Пэнси! Королеву ведь не только мы увидеть захотим!
Вайолет, пообещав послезавтра ждать подружек за самым уютным столиком, отправилась домой, помогать родителям и считать дни до возвращения Пэнси и Эмералд. Не сказать, что она не поверила в будущую поездку в Гондор, но загадывать так далеко девушка не любила.
Подруг в назначенный день Вайолет так и не дождалась, зато неожиданно встретила Билли, с которым давно, ещё в детстве, жила по соседству и даже дружила, как обычно дружат дети. Тогда с ним было весело: парнишка умел придумывать игры и рассказывать небылицы, которым даже Эмералд, уже читавшая книги отца, внимала чуть ли не открыв рот. Потом семья Билли уехала — от тётки Вайолет услышала, уехали они в Дейл к родне, дескать там климат благоприятней. Впечатлившись доселе не слышанным словом, Вайолет тогда подумала, что больше соседа никогда не встретит. Дейл далеко-далеко и климат благоприятней, не чета Бри. Не сказать, что Билли она забыла, он, как и детская их дружба, стал в мыслях Вайолет чем-то навроде летнего дождя, запомнившегося красивой радугой или небывалым урожаем грибов после. Было, но прошло, к чему часто о том думать? Жизнь-то на месте не стоит.
И вот, когда Вайолет, уютно пристроившись в уголке «Гарцующего Пони» раздумывала, взять ли ещё пирожок или с неё хватит, из-за спины раздалось громкое «Ооо, кого я вижу!», и на соседний стул шлёпнулся старый знакомый. Вайолет сразу узнала Билли, хоть тот и изменился: не отличавшийся в детстве высоким ростом парнишка вытянулся в молодца добрых шести футов, а волосы его выпрямились и стали гуще.
— Как живёшь? — спросил он.
Вайолет вежливо ответила, что живёт она хорошо, помогает матери и отцу, а сейчас вот ждёт подруг из Аннуминаса, они договорились встретиться в «Гарцующем Пони» сегодня, если получится. Наверное, уже поздновато, но ей так хочется повидать обеих девушек и послушать о королеве Арвен! Билли, покивав и уточнив, о каких подругах речь («Эмералд? Дочка ювелира? Она ещё хвасталась, что к её отцу эльфы ходят? Пэнси та светленькая, которая в мяч играла с нами?»), завёл рассказ о своём житье-бытье. Жили они хорошо, не бедствовали, отец Билли сразу по приезде устроился управляющим у одного из торговцев, мать вышивала кошельки, а детей — Билли и его сестру — бабушка решила сделать «учёными людьми» и отдать их потом торговцам «в писарчуки». По словам Билли, в Дейле, куда перебралась семья, он частенько видел эльфов, и лориенских, и зеленолесских, дескать, Дейл был главным торговым узлом тех мест (так и сказал, впечатление видать произвести хотел) и эльфы, как и гномы, не были редкими гостями в городе.