Та помотала головой.
— Нет, полечить, — коротко ответила она и, развязав узелок, вывалила его содержимое на постель Билли. — Это от хоббитянок, от миссис Мохнопят точнее. В фиале от боли капли, в синем свёртке компресс, в зелёном — пилюли, чтобы голова не кружилась. В коробочке не поняла, сказали, чтобы не мотало тебя. Ну это пироги, уже почуял наверно… и вот, — и она протянула Билли небольшой кошелёк. — С извинениями немного золота велели передать.
— А если не возьму? — Билли даже отвернулся, показывая, как некстати эти дары в его состоянии.
— Сам дурак значит, — Вайолет взяла стул и села около приятеля. — В общем, Примула зла тебе не желала, ты у неё не первый такой был, чуда искавший, вот она и не выдержала. Видать её муж любитель языком потрепать, боюсь, его тоже чайник в лицо ждёт или чем тебя приложили. Да, живёт у них эльф, да, этот самый… нолдор, да? Только обычный нолдор.
— Ты его видела? — тут же спросил Билли, жадно вперив взгляд в Вайолет и будто бы ожидая, что она скажет что-то, ради чего ему стоило так страдать.
— Нет, конечно, — и Вайолет снова пожала плечами. — Я же вчера там как болванчик стояла, пока миссис Мохнопят меня не вытолкала. Я до кривой берёзы как в тумане шла, пока мне приятель брата не встретился. А сегодня меня туда гончар довёз, а обратно повезло — к маме хоббиты ехали за жилетками и этими… корсажами, вот и прихватили. И я уже у тебя. Миссис Мохнопят мне вчера сказала подойти к ней, к гончару в повозку сесть и приехать. Совестно стало, что она так тебя отделала, — повторила Вайолет.
— Значит, всё зря? — кисло-кисло сказал Билли, будто и не слушал, что Вайолет сказала ему. — Макалаурэ нет, он сгинул, а я словно бы за день повзрослел на десяток лет, мечта ушла… исчезла…
— Не зря! — заверила Вайолет. — Теперь ты сможешь сочинить балладу, как пострадал за мечту!
Билли было скрипнул зубами, но тут же поморщился от боли в подбитой скуле.
— Знаешь, я не вижу тут повода для шуток, — сказал он. — Мне, между прочим, в самом деле больно было от этой вазочки для печенья или чем там меня ударили. Понимаю, миссис погорячилась, но…
— За одного битого двух небитых дают, — договорила за него Вайолет. — Билли, всё же хорошо! Если подумать… Миссис Мохнопят тебя не кактусом ударила, например! Комнату тебе освободили, Наркисс заверил, что к обеду пришлёт служанку, ушиб подлечить и всё такое. А я вечерком подойду, книжки принесу, меня Пэнси на чай пригласила, опаздывать не хочется, — и, крикнув, «бывай!» девушка выскочила за дверь.
***
Конечно, всей правды Вайолет не сказала. Она в самом деле застыла, едва услышала, как Билли поздоровался с хоббитянкой. В таком же состоянии она была, когда увидела, что приятель отшатывается от миссис Мохнопят, со стоном держась за левую щёку, а затем услышала скрип телеги гончара и его же крепкое словцо, вырвавшееся, кажется, от вида ударенного Билли. И стояла, даже не помогая гончару, будто околдовали её. Из ступора Вайолет вывели лишь щелчки пальцев и голос миссис Мохнопят, настырно спрашивающей, кто она и что здесь забыла.
— Я Вайолет, — пискнула она. — Вайолет Пайн. Я с этим парнем шла. Позвал сюда, я согласилась. Мы дружили… дружим, — моментально исправилась Вайолет, чтобы не казалось, что она от Билли отвернулась.
Хоббитянка кивнула, не сводя с неё взгляда.
— А скажи-ка, Вайолет Пайн, что ты вырядилась на прогулку по лесу, будто на танцы? — спросила она наконец.
Вайолет хотела было что-то придумать, но неожиданно выдала всё, как есть.
— А мне в сказку хотелось,- сказала она и опустила глаза, как раз на юбку своего платья, так похожую на красный тюльпан. Вайолет любила эти цветы и, когда кроила наряд, старалась, чтобы платье походило на тюльпанчик. — У всех жизнь… Кто в Аннуминас ездит, кто эльфов видит чуть ли не каждый день… Кто-то… не знаю, в Гаванях был, эльфов провожал, книги читает умные с детства, а я что? Не было чуда какого-то у меня, даже показалось, что у меня лишь, а все кругом с чудом каждый день. Понимала, что Билли… не по себе дерево рубит и наверняка сам себе Маглора придумал, а чуда хотелось. Потому и платье это надела, чувствовала никак, что нас с Билли выгонят взашей. Пусть маленькое, а чудо будет, праздничное платье на прогулку надену, — и замолкла.
Миссис Мохнопят усмехнулась.
— Передай своему приятелю, что он под горячую руку попался. Не первый раз такой молодец приходил, а сорвалась только на него. Что насчёт эльфа… Ну да, живёт у нас, из этих на «н» как-то. Только он не королевич, просто эльф, скоро в земли свои отправится. Было бы дружку твоему из-за чего огород городить. Ты завтра заскочи, виновата я перед ним, лекарство передам для него. Ты к гончару завтра подойди, он тебя видел, скажи, что Примула Мохнопят просила, довезёт тебя, он у нас каждое утро обед берёт. А сейчас иди домой, — и отвернулась к конуре. Вайолет, сказав «до свидания» даже не в спину хоббитянки, а в воздух, тихо-тихо поплелась домой, ни о чём не думая. Нет, она, конечно, размышляла, как скоро мимо проедет телега в Бри, насколько сильно досталось Билли от миссис Мохнопят, приехали ли, наконец, подруги из Аннуминаса, но мысли проходили, крутились в голове, как веточки в водовороте, не цепляя души и слабо касаясь ума. Вайолет, пожалуй, ещё не вышла из оцепенения, одолевшего её на хуторе Мохнопятов, когда почти врезалась в идущего навстречу эльфа. Остановилась только когда услышала над ухом звонкий смех и затем восклицание.
— Да ты меня никак с ног сбить хотела, красавица!
Вайолет сердито вздёрнула голову, ожидая увидеть молодца вроде тех, что постоянно вертелись в трактирчике неподалёку от дома Пэнси, не пропуская ни одну девушку, не пустив той вслед шутку или весёлый свист. Но это оказался не молодец-фат, а эльф, Вайолет сразу поняла, что именно его Билли принял за Маглора со слов мистера Мохнопята. Высокий, черноволосый, плечи широкие. Описали облик, а Билли за него и ухватился. Да и голос у эльфа звучный, красивый. Если запоёт, наверняка всем, не избалованным эльфийской музыкой, величайшим певцом покажется, Вайолет бы точно подумала, что дар там, даже если это не так по меркам самих эльфов.
— Извините, задумалась, — пробормотала Вайолет. Так близко эльфов до этой встречи она не видела. К родителям они не заходили, а Бри всё-таки не Дейл, эльфы, даже если в Гавани идут, то своими тропами, неведомыми. Ей вот никогда не приходило в голову искать эти тропы, чтобы ждать эльфов там. Зачем? Это может и красиво, но Вайолет считала, что как-то неудобно в такую сокровенную минуту вмешиваться. Билли бы наверняка пожурил её за что-нибудь, за ограниченность там, за отсутствие фантазии, полёта души… Много заумных слов Вайолет от него услышала вчера и сегодня, наверно такими словами он её бы и отчехвостил. Она ещё раз окинула эльфа взглядом. Кажется на целый фут выше Билли, изумительно красивый, ну как все эльфы наверно. Волосы вот коротковаты, Вайолет привыкла, что у эльфов косы чуть ли не до пояса, а у этого — немного выше плеч и торчат в беспорядке. Улыбка ясная, как небо сейчас. Рука забинтована, ещё причина, по которой Билли себе Маглора придумал. Отличная зацепка, Вайолет не раз резалась лучиной, когда помогала дрова разбирать, не раз занозы с поленьев хватала, иногда и такие, что кожу резать приходилось, только не стала она Маглором от забинтованных ладоней.
— Не за что прощения просить, — ответил эльф, продолжая улыбаться. — Мне даже приятно встретить кого-нибудь на этой дороге, тут обычно не ходят, а на телегах едут, пыль поднимая. Вроде и хорошо, что никто не тревожит, но иногда хочется и наткнуться на живую душу.
— Как на меня, — Вайолет хихикнула, улыбаясь в ответ. — Может, мы ещё увидимся, мистер эльф!
— Всё бывает в этой жизни, — и эльф, слегка поклонившись, отошёл чуть в сторонку, словно бы давая Вайолет дорогу.
Об этой встрече она решила никому не рассказывать: ни Билли, ни подругам. Может, конечно, это никакое не чудо и никакая не сказка для них, а вот для самой Вайолет в этом было что-то, сродни тем историям о Маглоре, которые она пыталась предложить Билли, но которые он отверг. Пусть она не Билли, а встреченный эльф — не Макалаурэ, но разве это важно?