Прежде чем он улетит и возьмет с собой команду журналистов, явно довольных возвращением к цивилизации, Пари и я вместе с Сеги составляем план эвакуации. Нашей первой заботой является избавление Мелле, Сеньёра и, главное, Пари, сильно страдающих от своих обморожений, от длительного, трехнедельного марша до Биратнагара. А впрочем, почему бы и другим не воспользоваться удачей? Хватит двух рейсов. Возвращение снаряжения не должно встретить непреодолимых препятствий.
Действительно, приходят новые группы носильщиков. Поскольку последней датой для нашей попытки мы установили 23 мая, я не стал дожидаться гипотетического успеха и послал шерпов для вербовки в районе Седоа всех имеющихся носильщиков для обратного пути. И вот они здесь в назначенный день, 26 мая. Управление ими мы доверяем нашему офицеру связи Тхапа, деловитость и трудолюбие которого мы хорошо знаем, и моему шерпу Анг Тембе, который проявил на Ребре поразительные качества скалолаза и организатора. Наш первый сирдар Нгаванга не справился с возложенными на него обязанностями и не пользовался авторитетом. Шерп Нгати, которому мы отдали роль, если не функции второго сирдара, был гораздо лучше, но он плохо переносил высоту и в процессе восхождения часто болел.
К счастью, у нас был Анг Темба. Простой «местный носильщик» в экспедиции 1955 г., скромный, услужливый, он в высотных лагерях открыл по-настоящему свои таланты. Лишь он и Пема, шерп Пайо, поднялись в лагерь VI. Его воля, его чувство ответственности на уровне его физических достоинств. И к тому же он говорит по-английски. Теперь слишком поздно, чтобы ему официально вручать звание сирдара, но я передам ему эти функции. Перед другими шерпами и офицером связи я торжественно поручаю ему обеспечение эвакуации снаряжения. Я знаю, что с этого момента его престиж в глазах товарищей прочно утвержден. И я уверен, что он не разочарует нас.
Итак, мы уславливаемся с Сеги, что он завтра возвратится за нами и за три рейса доставит до Луклы (это местечко с последней площадкой для легких самолетов расположено в долине Дудх Кози, к западу от долины Аруна и примерно в 150 км по прямой от Катманду). Не успел «жаворонок» улететь, как мы начинаем готовить багаж; выбираем между полезным и необходимым, так как для проживания в Катманду можем взять с собой лишь строгий минимум. Нужно также подумать о грузах носильщиков, взвешивать их и нумеровать. Быстро проходят часы, затем ночь, затем еще целый день...
Сеги не прилетел. Здесь погода хорошая, а ниже? Муссон совсем близко, и с юга на горизонте виднеется фронт мрачных туч, захватывающих постепенно все небо Непала. Мы продолжаем собирать максимум снаряжения, думая о будущих гималайских экспедициях. Даже хижина, и та разобрана. Еще одна ночь, третья после нашего возвращения в Базовый лагерь. Нет, видно, Сеги не прилетит. Возвратимся пешком, как все прочие.
И вот 28-го утром, когда весь лагерь еще спит, раздаются знакомые звуки: «плаф-плаф!» Спящие выскакивают из палатки как ракеты. Скорее багаж, скорее посадка! Первая партия: Жаже, Гийо, Маршаль, Мелле; затем вторая: Пари, Сеньёр и начальник экспедиции. Начальнику малость неловко, он предпочел бы отбыть последним.
― Итак, Жорж, обо всем договорились? Ты летишь с Бобом, Галкой и Люсьеном. Если случайно вертолет не сможет вернуться (кто его знает как с муссоном), ну тогда!.. Ждете здесь день, два, максимум три, и дальше ждать не стоит, мы уходим. Вас возьмут попозже в Биратнагаре. ― Хорошо!
Я улетаю спокойно. В случае чего разберутся сами. В Лукле находим первую группу. Или, вернее, одного Маршаля, так как Жаже, Гийо и Мелле успешно применили авиастоп и воспользовались самолетом, увозящим последних членов международной эверестской экспедиции. Это значит, что не прошло и четырех часов после бурного пробуждения в Базовом лагере, как они уже вкушают прелести Катманду.
Бернар, не задерживаясь, вылетает за третьей группой, а мы спокойно ожидаем на взлетной полосе в Лукла. «Жаворонок» возвращается. Он еще не сел, а мы уже видим, что пилот в одиночестве. Он не смог преодолеть облачную стену, замкнувшуюся за нами. Что делать? Уже поздно, и вряд ли можно рассчитывать на новый полет в Базовый лагерь. А главное ― мало горючего. Итак, мы втискиваемся впятером в кабину. А через пару часов, не более, Сеги высаживает нас в Катманду, немного ошалевших от резкого перехода менее чем за три дня от битвы на Ребре к роскоши, комфорту и суете столицы.
Приемы, фото, журналисты... Почта из Франции, телеграммы, посещение посольства. У нас еще будет время пресытиться городской жизнью в течение долгих трех недель, пока мы будем ожидать возвращения запоздавших друзей, ничего не зная об их судьбе и с каждым днем все более тревожась. Я не знаю, действительно ли виновата эта тревога? Но груз обязанностей и принуждений, по мере того как проходят дни, сильнее сказывается на мне, чем удовольствие. И я не узнаю уже более города, где когда-то было так хорошо, Катманду золотого века.