Свернув свои пожитки, мальчик бодро двинулся дальше. Дружок, задрав хвост, бежал перед ним. Минут через пять они подошли к большому дому, возле которого виднелись часовые. Только Макар подумал о том, кого бы расспросить — не штаб ли это, как к подъезду дома подкатил большой бесшумный автомобиль, в котором сидело двое военных. С места рядом с шофером-офицером соскочил блестящий, шикарный белогвардеец и откинул дверцу автомобиля. На тротуар грузно вылез сначала тучный краснощекий генерал с залихватскими усами, а за ним медленно сошел коренастый старик с угрюмо-сдвинутыми бровями, с узкой бородкой на суровом, упрямом лице.
Макар так и вскрикнул от радости и внезапного бурного волненья; это был Деникин! Он сразу узнал его, вспомнил портрет на станции. Сердце мальчика сжалось в тугой комок, что-то перехватило горло, задрожали коленки: вот он, матерой страшный волк, двинувший на Москву свои стаи!
О, если бы встретиться с ним в чистом поле, один на один, на добром коне и с верной шашкой в руках! Посмотрел бы Следопыт, кто из них вышел бы победителем: старый или малый, суровый и закаленный жизнью генерал или маленький, юный сорви-голова и Красной армии лихой разведчик?…
Главнокомандующий медленно ступил на тротуар. Казалось, он был чем-то удручен и озабочен: глаза его, побелевшие и холодные, как зимний день, мрачно смотрели в землю; голова заметно вздрагивала, будто воротник душил его. Отрывистым, сухим голосом бросил он какое-то слово почтительно козырявшему белогвардейцу-адъютанту и быстро, словно его дернул кто за веревочку, сделал шаг к дверям штаба, обгоняя толстого генерала.
И здесь, неожиданно для всех, к нему прыгнул, как дикий котенок, Макар-Следопыт. Мальчик едва помнил себя от волненья; проскочив мимо ахнувшего адъютанта, он уцепился за широкий, жесткий рукав генеральской шинели и хрипло, отчаянно выкрикнул:
— Ваше превосходительство! Выручи меня Христа ради!
Генерал вздрогнул и остановился, как вкопанный. Голова его мотнулась вбок и глаза еще больше побелели.
— Что такое? — отрывисто сказал он. — Откуда этот мальчик?
Сзади Макара уже ухватил за шиворот адъютант. Грузный генерал смотрел на Следопыта, выпучив бельма. Но мальчик, не выпуская из рук генеральской шинели, продолжал лепетать так же сбивчиво и несвязно:
— Простите, ваше превосходительство… я Балдыбаева сосед… вместе ехали… по дороге за кипятком побежал, на поезд опоздал… отбился… Он ведь к вам собирался.
Суровое лицо генерала медленно прояснилось, и что-то похожее на усмешку дернуло его усы.
— Вот дурачок! — буркнул он. — Подождите! — кинул он через голову мальчика адъютанту, и тот выпустил из рук макаркин ворот. — Балдыбаева? Степана Ильича? Ну да, он у меня был вчера. В чем дело, говори толком?
Эге, дело-то в шляпе! Макар перевел дух и слегка опомнился. Освободив, наконец, рукав генерала, он вскинул на него глаза: тот глядел удивленно и слегка нетерпеливо, но не сердито. Следопыт совсем расхрабрился.
— Ехали мы с ним вместе в поезде, — начал он уже более связно и вразумительно, — и Любочка с нами. Побежал я на станцию кипяточку взять в чайник; глядь — поезд и ушел. Я нынче сюда добрался, не знаю уж где его и искать… Я сродни ему, мой отец в армии служит, просил Степана Ильича меня с собой захватить, как уезжать будет…
— Степан Ильич отправился на Черноморское побережье, — быстро ответил генерал. — В Туапсе, в свое имение Голубино, пятьдесят верст от города. Понял?
— Понял! — отвечал Макар, загораясь радостью.
— Странно, что он мне о тебе ничего не сказал… Как тебя зовут?
— Мак… — поперхнулся Следопыт, и даже со страху по́том облился. — Иван Перёпечко! — поправился он. — Из полтавских дворян.
— Ага!.. Так вот, мальчик, поезжай туда. Деньги есть?
— Есть, есть!.. А Любочка с ним?
— Любочка? — генерал вдруг нахмурился. — Да, с ним, — сказал он резко и сделал шаг к дверям. Адъютант ступил за ним, отстраняя Макара. Но тот опять прыгнул за генералом, почуяв в тоне Деникина что-то грозное.
— Ваше превосходительство! А контрразведка ее больше не тронет?
— Ступай, ступай, мальчик! — нетерпеливо сказал адъютант. — Узнал, что надо, и отправляйся!
Но Деникин сразу остановился, и жесткие щеки его чуть порозовели. Глаза сверкнули так сердито, что Макар даже язык прикусил.
— Не тронет! — крикнул генерал. — Девочка попала в лапы каким-то мерзавцам и бандитам, которые ее сбили с толку: хватит с нее и березовой каши!