Рванули вперёд на второй, проехали метров восемьсот и подивились тому, как далеко он уже успел ушуршать. Вновь зарычали мотором, загремели гусеницами и нагнали.
– Слышь, – говорят ему, – тпру, мы пошутили.
– Насчёт чего пошутили? – это Вовочка весело спрашивает, не переставая размашисто шагать (там же бабы!).
– Насчёт баб, – отвечает Серёга, командир взвода обеспечения.
– Чо гоните, – отвечает и нормально чешет дальше.
И вот так – топ-топ-топ, дыр-дыр-дыр – он с сидором за спиной и с ружьём на шее, и мужики на АТСе рядом, и плевал он на увещевания и разъяснения. Лёша ему орёт, по лбу (по своему, конечно) стучит:
– Стой!!! Шутка это, понимаешь?! Шутка юмора такая!
Никакого КПД.
И тут до мужиков дошло, что этот не такой, как все, этот не остановится. Этот будет чесать вперёд и делать собой просеку в кедраче и ольшанике до самого «рыбзавода». Или погибнет на пути (что вероятнее), и в связи с этим одиночное боевое учение надо прекращать.
Газанули, обогнали его и перегородили тягачом дорогу, которая, между прочим, через какое-то время уже закончится и упрётся в кедрач; спрыгнули, схватили с трёх сторон и первым делом отобрали ружьё (превентивная мера, чтобы при выплёскивании эмоций не стрельнул).
И только оставшись без ружья, он вдруг поверил и всё понял.
И жизнь тут же потеряла смысл.
Потому что без цели – это не жизнь.
Мужикам даже стыдно стало. Ну... чуть-чуть так стыдно, самую малость. Ведь у обитателей Шипунского полуострова всё было не так, как у цивилизованных людей с их надуманными представлениями обо всём.
А в бухте Железной, само собой, нет никакого рыбзавода, и никогда не было. И не будет. И голодных тёток там тоже нет. Там сейчас только старые и ржавые ракетные контейнера в два ряда, потому что, как уже было сказано, на горной гряде, отделяющей Железку от бухты Моржовой, стоял зенитно-ракетный дивизион, свёрнутый где-то в конце девяностых. Не удивлюсь, если с него вот так же в шутку отправляли холостяков в соседнюю бухту Большая Медвежка. А то и на Шипун, который мыс на одноимённом полуострове.
БАЙКА ПРО ПЛАВУЧУЮ ЖЕЛЕЗЯКУ
Всяким трепачам, балагурам и заливалам верить – себя не уважать. Такого понарасскажут, что…
Однако на флоте их навалом (если не большинство), а некоторые и вовсе уникумы, поэтому не послушать их байки никак не получится.
В общем, была типа плавбаза. Большая такая лохань. Умела ли она своим ходом плавать – про то официальная история умалчивает. Может, и умела когда-то, не в этом суть.
А суть в том, что она настолько уже состарилась и заржавела, что начала тонуть прямо у пирса. Да-да, прямо у южного плавпирса знаменитой своими славными боевыми традициями 114-й брк ОВР[15]. До этого несколько лет на мели торчала, никому не нужная, а потом её сюда за ноздрю притащили, чтоб на металлолом продать, потому что латать там уже нечего. И, разумеется, довольно быстро продали одному прыткому коммерсанту за энную сумму. Ну, скажем так: за двенадцать миллионов. В какой валюте? Не сказали, так что гадайте сами.
Это таки очень модная игра в наши времена – старое военное имущество распродавать. А порой и не только старое.
Короче, через определённое время приходит к ним обратно этот коммерсант и говорит: ребята, а вы там в этом блокшиве, случаем, ничего не забыли?
Ребята сделали непонимающее лицо: а что мы там у нас у вас могли забыть?
– А у вас там такая красная фигня непонятная.
Тут ребята совсем удивились. Ладно бы просто какая-то непонятная фигня, а тут ещё и красная.
– Да, красная. И круглая. С люком на макушке.
Все всё бросили и поехали смотреть. По пути недоумевали. Красное. Круглое. С люком. Ещё и на макушке.
Залезают внутрь: показывай. Он: а вот.
И обалдели.
Потому что это оказался батискаф. Ну, такой спасательный и одновременно военно-научный и, видимо, ещё и диверсионный. В рабочем состоянии и к тому же до сих пор секретный. И ведь за кем-то числится, за кем-то закреплён, на чьей-то ответственности… Ё-маё и ха-ха-ха. Зюйд-вест и каменные пули. Надо же.
«Вот ведь как бывает», – говорят ребятки и руку жмут, мол, спасибо, дружище, ну ты нас вообще ну просто здорово выручил, вовремя сказал, а то бы нас – у-у-у; завтра организуем изъятие из этой ржавой лоханки и…
– А вот фигу вам, – говорит коммерсант. – Деньги уплачены, так что это теперь всё моё. Я за общий вес платил. Хотите забрать – только через суд. Я вам что, меценат?
Тут надо сказать, что в любой сделке по продаже военного имущества (да хоть самого ржавого и сломанного) всегда присутствует определённый элемент некоторой... э-э... м-м-м... не совсем законности, что ли. Ну, примите это как данность. Ну, мир так устроен, по-другому никак. Поэтому неудивительно, что ребята слегка приуныли.