Кандор (обнажая шпагу). Он повернулся к нам спиной, так что можно его прикончить. (Крадется на цыпочках следом за Банко.)
Гламис. Погодите, еще не время. Наша армия пока не готова. Наберемся терпения.
Кандор снова вкладывает шпагу в ножны. В тот момент, когда Банко уходит налево, Макбет входит справа.
Кандор (Гламису). А вот еще один приспешник эрцгерцога.
Гламис. Привет, Макбет. Кандор. Привет, Макбет. Приветствую вас, верного и добродетельного джентльмена.
Макбет. Привет, барон Кандор. Привет, барон Гламис.
Гламис. Привет, Макбет, великий генерал. (Кандору.) Пусть он и не догадывается о нашем замысле. Притворимся, что ничего не происходит.
Кандор (Макбету). Мы с Гламисом восхищены вашей верноподданностью, вашей преданностью нашему возлюбленному монарху, эрцгерцогу Дункану.
Макбет. Разве я не обязан быть верноподданным и преданным? Не принес ли я ему в этом присягу?
Гламис. Полноте, у нас и в мыслях не было сказать что-либо подобное. И вы совершенно правы. С чем вас и поздравляем.
Кандор. Несомненно, его благодарность вас удовлетворяет.
Макбет (расплываясь в улыбке). Доброта нашего монарха Дункана уже вошла в легенду. Он желает народу добра.
Гламис (косясь на Кандора). Мы это знаем.
Кандор. Мы уверены в этом.
Макбет. Дункан — воплощение щедрости. Все, что имеет, он отдает другим.
Гламис (Макбету). Вы наверняка сумели этим воспользоваться.
Макбет. Вдобавок ко всему он храбр.
Кандор. О чем свидетельствуют его деяния.
Гламис. Это общеизвестно.
Макбет. И я знаю про это не понаслышке. Наш монарх — добрый и порядочный человек. Его супруга — наша государыня эрцгерцогиня так же добра, как и красива. Она занимается благотворительностью. Помогает сирым, врачует хворых.
Кандор. Ну как же не восхищаться таким человеком? Замечательный человек, отличный монарх.
Гламис. Ну как не ответить порядочностью на его порядочность, щедростью на его щедрость?
Макбет. Я готов пронзить шпагой любого, кто станет утверждать обратное.
Кандор. Мы убеждены, совершенно убеждены, что Дункан превосходит в добродетели всех монархов до единого.
Гламис. Он — сама добродетель.
Макбет. Я стараюсь следовать этому образцу. Я пытаюсь быть столь же храбрым, доблестным, порядочным и добрым, как он.
Гламис. Должно быть, это нелегко дается.
Кандор. В самом деле, он человек добрейшей души.
Гламис. А леди Дункан очень хороша собой.
Макбет. Я стараюсь походить на него. Приветствую вас, джентльмены. (Уходит налево.)
Гламис. Чего доброго он нас убедит.
Кандор. Наивный фанатик.
Гламис. С ним не сговоришься.
Кандор. Опасный тип. Он и Банко — командующие войсками Дункана.
Гламис. Надеюсь, вы не пойдете на попятный.
Кандор. И не подумаю.
Гламис (делая вид, что вытаскивает шпагу). Смотрите же, не вздумайте.
Кандор. Ни боже мой. У меня и в мыслях этого нету, уверяю вас. Да-да, да-да, можете на меня рассчитывать. Да-да, да-да, да-да.
Гламис. Тогда поспешим. Вычистим ружья, соберем людей, подготовим армии. Атака на заре. Завтра вечером Дункан будет низложен, и мы поделим трон между собой.
Кандор. Вы и вправду считаете Дункана тираном?
Гламис. Он тиран, узурпатор, деспот, диктатор, нечестивец, чудище, осел, гусь, хуже не бывает. Доказательство тому — он царствует. Не будь я в этом уверен, неужто я стремился бы свергнуть его? Я действую из лучших побуждений.
Кандор. О да, в самом деле.
Гламис (Кандору). Поклянемся полностью доверять друг другу.
Кандор и Гламис выхватывают шпаги из ножен, скрепляя клятву.
Я доверяю вам и клянусь, что действую из лучших побуждений.
Вкладывают шпаги обратно в ножны. Быстро расходятся, Гламис — налево, Кандор — направо. Несколько минут сцена пуста. Следует играть на освещении, идущем из глубины, и на звуках, которые только к концу складываются в конкретную музыку.
Выстрелы, зигзаги молний, вспышки пламени. В глубине сцены на небе — зарево, алые всполохи. Также слышны раскаты грома. По мере того как горизонт проясняется, все небо окрашивается в красный цвет, выстрелы затихают и звучат все реже. Но слышны крики, хрипы и стоны раненых. Тучи рассеиваются, и открываются просторы безлюдной равнины. Крик раненого обрывается, но после двух-трех минут тишины слышится пронзительный стон женщины.
Нужно, чтобы световые и звуковые эффекты возникали еще до появления актеров на сцене. При этом они не должны, особенно в конце сцены, казаться слишком правдоподобными. Здесь очень важна работа декоратора, а также осветителя и звукооформителя.
Наконец появляется солдат. Он пересекает сцену справа налево со шпагой в руке, выполняя все пассы поединка — мулине, защита, наскоки, увертки, гарде и другие — один за другим, стремительно, без пританцовывания. Наступает тишина. Передышка. Затем все возобновляется. Слева направо сцену перебегает женщина, ее волосы растрепаны. Справа входит продавец напитков.
Продавец напитков. Напитки, прохладительные напитки! Напитки, излечивающие от ран, напитки, прогоняющие страх, напитки для военных, напитки для гражданских! Франк за бутылку, три франка за четыре! Залечивает ссадины, царапины, содранную кожу!
Слева появляются два солдата. Один несет на спине второго.
Продавец напитков (первому солдату.) Он ранен?
Первый солдат. Нет, он умер.
Продавец напитков. От удара шпагой? Его пырнули копьем?
Первый солдат. Нет.
Продавец напитков. От пули?
Первый солдат. Нет. От инфаркта.
Солдаты удаляются налево. Два других солдата появляются справа. Это могут быть те же самые, но теперь они поменялись ролями.
Продавец напитков (указывает на солдата, которого несут). Инфаркт?