Вероника Батхен
MAKE LOVE NOT WAR!
Сказка-письмо
Это было давно, почти десять лет назад, в одной жаркой стране. Той стране, о которой мечтали представляя ее, как Сталкер — янтарные пуговицы на кофте матери, — благословенным чудом, раем среди олив, осыпанным манной небесной. Со дня на день ждали войну (как оказалось впоследствии — самую благополучную из прошедших, если можно так сказать о войне). И среди тысяч и тысяч, летевших к огню в утробах железных птиц, была семья, с которой и начнется эта сказка. Мама — обычная столичная еврейская мать-одиночка, решившая спасти чад своих от грядущих погромов и голода; младшая дочь — очаровательная семилетняя разбойница; старшая — шестнадцатилетняя — стихоплетка, художница, влюбленная — что еще можно сказать о девочке в шестнадцать лет. Как ее звали — любое имя из звучных и круглых, кончающееся на «А», подойдет ей как шкурка к банану! В стране девочку ждал жених — мальчик, красивый как юный Давид и умный как пробковое дерево — но где ж вы видали умного влюбленного семнадцати лет от роду? Почему жених — если еврейские дети из хороших семей, не вкусившие запретного плода, чувствуют зов пробудившейся плоти, они называют это любовью и естественно собираются в брак.
Итак, семья долетела удачно, не потеряв багажа, не имея проблем с таможней, насладившись чудесным — в три дня — переходом из зимы в лето и вместе с другими была поселена в шикарной гостинице на берегу ласкового моря.
Ах, это море — прямо под окнами — холмистый пляж, усеянный роскошными ракушками, золотистый песок — по такому наверно ступал караван патриархов, шум прибоя, таинственный запах белых ночных цветов, стройные пальмы, неодобрительно качающие зелеными, аккуратно причесанными головами… И как же чудесно было гулять по этому пляжу с молодым и красивым — лучшим на свете — женихом. За долгие три месяца разлуки он вытянулся и загорел, еще длиннее стали его роскошные черные кудри, еще хуже — стихи, посвященные девочке — стройной лани, бегущей по горам бальзамическим.
Вокруг говорили о войне, химических атаках, мобилизации, местные жители — даже дети не расставались с противогазами в неудобных толстых коробках… Куда там единственное, что огорчало влюбленных — обилие зрителей, злостно хихикавших и выкрикивавших непонятные комментарии к их неумелым, но таким сладостным поцелуям.
Первые двое суток даны были на обустройство, на третий день мама жениха явилась с официальным визитом — помочь в освоении города и наконец-то познакомиться с семьей будущей невестки. Куча вопросов — как доехали, что видели, что успели попробовать; нет, апельсины кубиками не выращивают; да, постельное белье и электроприборы можно продать очень выгодно; ни в коем случае не берите ссуду в банке — не расплатитесь; ах, эти местные не могут спокойно пройти мимо русской женщины… В общем мамы сразу нашли общий язык и вполне друг другу понравились.
Для младшей оказалась припасена кукла Барби, приведшая ребенка в полный экстаз; маме невесты презентовали неведомый доселе гель для душа; саму невесту одарили тоненькой золотой цепочкой (десять долларов в арабской лавочке). Хозяйка в ответ выставила на стол бесценные для эмигрантов деликатесы — черную икру, черный хлеб и настоящее свиное сало. После пиршества была предложена экскурсия в местный супермаркет — вы там даже вообразить себе не могли подобную роскошь двадцать шесть — специально считала — сортов сыра! О фруктах даже не говорю сами увидите.
Девочка, переглянувшись с мальчиком от прогулки отказалась — новые кроссовки по жаре — так ужасно вчера стерла ногу. Мамы вздохнули — что с них взять, со шлимазлов. Но до супермаркета десять минут неспешного хода, а дети слишком молоды, чтобы заниматься глупостями — особенно в такую жару. К тому же все равно поженятся… Короче ведите себя хорошо, через час вернемся. Мамы взяли за руки младшую и отправились на экскурсию в мир буржуазной роскоши.
Влюбленные впервые за три дня остались одни — без ехидных зевак, без настырной малышки, чуть что кричавшей на весь этаж дразнилку о женихе и невесте, без печальных вздохов будущей тещи, которую мальчик, надо сказать, боялся — узнав о перспективе свадьбы она почти всерьез обещала отходить новобрачных солдатским ремнем с хорошей пряжкой… Они сидели на огромной кровати типа «сексодром» (правда такого слова они еще не знали), полные желания и абсолютно не имеющие понятия о способах его осуществления. Поцелуй, другой, третий — так, чтобы губы наутро распухли. Его волосы, жесткие и душистые, ее кожа — бархатная, как щечка персика…