Глава 3. Война с арабами. Девальвация императорства на Западе
Внешнее положение Византии в те годы было далеко не однозначным, но оттого не менее опасным, чем раньше. И стратегия императора заключалась в том, чтобы, примирившись с теми из соседей, с кем временные союзы не требовали каких-либо серьезных политических и территориальных уступок, аккумулировать усилия для войны с арабами, которые по-прежнему являлись на тот момент времени врагом № 1. Причем не только для Византии, но и для папства и многих территорий Западного мира. Выбор союзников, таким образом, сформировался очень быстро.
Правитель Армении Ашот Багратуни (859—891), добившийся в 859 г. независимости от арабов, выступал своего рода буфером между Византией и Халифатом, получив, как нейтральная сторона, царский венец и от арабов, и от Византийского императора. Поэтому с этой стороны опасность пока не угрожала Империи.
В марте 870 г. Византия заключила мирный договор с Болгарией, согласно которому Болгарской церкви были предоставлены серьезные преференции: она получила статус архиепископии, хотя и подчиненной Константинопольскому патриарху, но с широкой автономией и высоким статусом. Достаточно сказать, что в списке священноначалия Восточной церкви Болгарский архиепископ занимал почетное 16‑е место, в то время как некоторые византийские митрополиты и архиепископы занимали 58-е, 59-е и далее места[43].
Сын царя св. Михаила Симеон поселился в Константинополе, где получал образование наравне с императорскими детьми. Как следствие, Империя могла в течение 20 лет отдыхать, не опасаясь никаких неприятностей от воинственных соседей[44]. В свою очередь мир был нужен и Болгарскому царю св. Михаилу, чтобы укрепить Церковь в своей стране. И, надо отдать должное, греки ни разу не нарушили условий этого договора[45].
Помимо этого, Василию I удалось заключить мирный договор с россами, вождям которых он подарил много шелковых тканей, золотых и серебряных украшений, а те в ответ приняли архиепископа, рукоположенного св. Игнатием и получившего благословение на проповедь Слова Божия в далекой северной стране. Славяне, поселившиеся в Греции, Македонии, Адриатике, усмиренные еще при императоре Михаиле III, склонялись к близости с Византией, и ее культурное влияние начинало играть все бо́льшую роль. Встал вопрос и об отношениях с Венецией. Как Римский император, Македонянин был, конечно, недоволен тем, что Венеция уже фактически вышла из состава Империи, но ввиду арабской опасности в Италии он вынужденно мирился с этим обстоятельством.
Таким вполне традиционным способом василевс подготовил почву для войны с арабами, у которых дела обстояли далеко не блестящим образом. Только-только в Халифате завершилась череда дворцовых переворотов, наглядно продемонстрировавших силу турецких гвардейцев и слабость их хозяина – халифа. После смерти самого молодого халифа в истории мусульманского мира аль-Мутазза Биллаха Мухаммада ибн Джафара аль-Мутавакиля (867—870), довершившего внутренний разгром системы управления и ввергнувшего страну в хаос братоубийственной войны, ситуация заметно улучшилась после того, как аль-Мутазз отказался от престола и погиб.
Его сменил аль-Мухтади Биллах Муххамад ибн Харун аль-Васик (870—871) – по виду робкий и нежный молодой человек, большой поклонник богословия. Сельджуки обеспечили избрание его новым халифом, будучи абсолютно уверены в том, что тот станет их очередной марионеткой. Увы, они горько ошиблись: это был человек с железным характером и невероятной волей, способный согнуть и сломить любого врага. Турки к этому времени настолько разложились от безделья и богатств, что уже не представляли собой, как ранее, дисциплинированных и организованных воинских подразделений. А потому аль-Васик решил действовать немедля[46].
Однако реализация его дальних замыслов споткнулась об измену двух полководцев, решивших избавиться от своего правителя – Салиха ибн Васифа и Мухаммеда ибн Буге. Вместо того чтобы направиться на подавление мятежных хураджитов, они повернули свои армии против халифа; началась очередная междоусобная война. В окружении верных берберов с обнаженной саблей халиф отбивал атаки изменников, которым помогали турки; но в конце концов был взят в плен. Напрасно, однако, сельджуки пытались пытками вынудить его отречься от престола – халиф мужественно принял смерть. Однако его гибель была не напрасна – героическое поведение аль-Васика пробудило национальную гордость в арабах и подорвало уверенность (или, правильнее сказать, наглость) турецких военачальников.