Помимо этого, в ситуацию межцерковного общения вмешались арабы, крайне недовольные постепенным сближением армян с византийцами. Уже вскоре после Собора в Ширакаване в 842 г. представитель халифа некто Исей разрешил носить перед католикосом хоругвь с крестом, что, конечно же, не могло не остаться незамеченным среди армянского священноначалия. К несчастью, в это же время в Константинопольском синоде решили подвергнуть ревизии недавние договоренности с беспокойными и не очень верными соседями. Николай Мистик не относился к фигурам, способным на компромисс, для него приемлемым было лишь тотальное подчинение своей воле. И потому в первую очередь он решил исключить все то, что не вписывалось в привычные для греков формы и традиции. Как следствие, все недавние договоренности, должные сблизить обе Церкви, в скором времени были «дружно» преданы забвению обеими сторонами. Само собой, охлаждение отношений не заставило себя долго ждать[162].
Параллельно с этим продолжались, хотя и с переменным успехом, военные действия между византийцами и арабами. В 891 г. мусульманский полководец Ахмед-ад-Уджейфи соединился с двумя другими правителями арабских областей и дошел по южному берегу Малой Азии до Саланду (в древности – Селинунт), прибрежного города Западной Киликии. Армия сарацин была весьма многочисленна, к тому же ее активно поддерживал арабский флот, и потому византийцы уже собирались сдать город, как случайным снарядом катапульты с крепостной стены был убит один из вождей похода Язаман – этнический грек, перешедший в Ислам и прославившийся своими победами над бышими единоверцами. Смущенные арабы отступили от Саланду.
Однако положение дел в Италии было совершенно катастрофическим: в 891 г. сарацины прочно обосновались на дорогах, ведущих в Рим из Нарни, Риети и Непи, и в течение 30 последующих лет (!) ни один паломник не имел возможности пройти в Вечный город, не заплатив мусульманам произвольной «дани». Центральной власти на полуострове уже давно не существовало, и каждый город, каждая крепость и область были предоставлены собственным силам[163].
Зато в столице Халифата набирала оборот анархия – скорый предвестник кончины единой Арабской державы. После смерти Ахмада ибн-Тальха престол занял его сын аль-Муктафи Биллах (902—908), которого по праву относят к одному из последних великих халифов арабов. Деятельный и воинственный правитель, он не считал мир естественным состоянием своего все еще громадного государства. В первую очередь халиф усмирил карматов, грабивших торговые караваны в Сирии. Затем его взор обратился против Тулунидов, захвативших его египетские владения. Несколько лет длилась война, и наконец, в 907 г., Тулуниды пали, а Египет был возвращен Халифату. Однако это стало «последней песней» воинственного правителя: в 908 г. в возрасте 35 лет он скончался[164].
Осенью 893 г. в Тарс с поручением правителя Египта и Сирии прибыл Ахмед-ибн-Абба, который совместно с уже известным нам Ахмед-ад-Уджейфи произвел нападение на Западную Киликию, дойдя до местности Лалассиса. А летом 894 г. арабы захватили город Малурию[165].
В декабре 895 г. византийская армия потерпела еще одно крупное поражение от мусульман. Но арабы, понеся значительные потери, не желали продолжения войны и согласились на перемирие с обменом пленными. Надо сказать, что организация обмена была поставлена из рук вон плохо, и он состоялся только в октябре 896 г. К тому времени император уже заключил мирный договор с болгарами, надеясь аккумулировать силы на Востоке, но особых успехов не достиг. В августе 897 г. сарацины овладели крепостью Курой в Каппадокии, а летом следующего года арабский флот имел решающий успех в битве с византийцами у берегов Малой Азии, потопив множество греческих судов[166].
162
Аннинский Александр. История Армянской церкви (до XIX века). Кишинев, 1900. С. 145—147.
163
Грегоровиус Фердинанд. История города Рима в Средние века (от V до XVI столетия). С. 437, 438.
165
Васильев А.А. Византия и арабы. Политические отношения Византии и арабов за время Македонской династии. Императоры Василий I, Лев VI и Константин VII Багрянородный. С. 100, 101.