— Ты не узнала меня? Почему ты молчишь? — царевич спрыгнул с коня. — Я вижу гнев в твоих глазах.
Тут рабыня посмотрела на него.
— Царская память видно коротка, — вдруг заговорила она. — Гессиона ждала тебя, она любила тебя.
— Любила? Ждала? Почему ты так говоришь? Что с ней? — Александр схватил ее за руку, но девушка вырвалась.
— Однажды она ушла к морю и больше не вернулась, — почти шепотом произнесла она. — Потом нам рассказали, что ее похитили и увезли далеко на острова.
— Но кто это сделал? — сердце юноши сильно стучало.
— Кто? — рабыня слегка усмехнулась. — Твоя мать. А потом Гессиону продали какому-то рабовладельцу, и она уехал с ним на далекий остров в Эгейском море. Раб от Олимпиады однажды пришел к моей хозяйке и принес деньги. Но она отказалась их брать…
Александр застонал и схватился за голову. Теперь ему все стало понятно. И смерть Лаэрта не была случайностью.
— Я найду ее, обязательно найду, я переверну все острова этого моря, — крикнул Александр. Он вскочил на коня и поскакал к морю. Слезы душили его, он не хотел верить, что потерял Гессиону на всегда.
Остановив коня, юноша упал на песок.
— Гессиона, я обязательно найду тебя! — кричал он в даль моря.
Потом вдруг резко встал. «Письмо от отца — все это подстроила мать, чтобы я не смог помешать похищению Гессионы. Она знала о наших встречах».
Но поругаться с матерью Александр не мог. Это означало конец всем его большим планам.
Вечером он не сказал матери ни слова, лишь взглянул исподлобья[П1] [П2] [П3] [П4], пожелав спокойной ночи.
Пройдет несколько месяцев прежде чем заживут его любовные раны. Александр сильно измениться, станет каким-то нервным и злым. Его будут бояться рабы. Свое 17-летие он встретит один, не пригласив в дом никого из друзей. Все чаще будет убегать к морю и в одиночестве ходить по берегу, вспоминая те теплые и солнечные дни любви.
13
Наступила весна, природа вновь наполнилась красками жизни, но царевич был по-прежнему холоден к девушкам и редко встречался с друзьями. Все больше находился в обществе отца, который открыто теперь игнорировал Олимпиаду. А в городе поговаривали о его новой свадьбе. Но сын не старался вызвать отца на откровенный разговор. Притом сейчас Филиппу было не до этого. Он вел переговоры с послами других стран и Александр участвовал в них и показал блистательные способности дипломата.
Однажды, когда персидские послы прибыли в Пеллу, а царя не было в городе, Александр принял их, подробно расспрашивал про народ, населяющий их царство, войске, о направлениях и дорогах, законах и обычаях. Послы были удивлены уму и любознательности царевича. Весть об этом сразу же облетела два государства. Александра стали считать прямыми наследником престола, а кто-то заговорил о новом походе, который возглавит сын Филиппа.
О царевиче стали ходить легенды, певцы из Греции и Македонии превозносили его до божественного создания.
Филипп гордился сыном. Он стал делиться с ними важными событиями, но при этом побаивался его. Особенно после того как Александр показал себя превосходным военным стратегом.
Еще в пятнадцать лет он начал делать первые шаги в военном искусстве. Во время войны с Византией Филипп назначил сына наместником в государстве. Именно в это время, по чистой случайности, Александр отправился в поход против вышедшего из союза франкийского народа. В бою был захвачен город названный в честь Александра — Александрополь. А битва при Херонее была выиграна только благодаря личному мужеству царевича. Среди полководцев поговаривали, что Александр унаследовал от отца ум, мужество и хитрость и в любой момент может занять трон. Но это не нравилось Филиппу, хоть он и не показывал вида, но порой сам искал ссору с сыном.
В тот день одурманенный египетским вином Филипп не мог больше слушать лесть своих полководцев, особенно когда речь пошла о сыне. В порыве гнева он прогнал всех и потребовал, чтобы к нему привели Александра.
Царевич не заставил себя ждать. Едва он появился в царском зале, как Филипп громко произнес:
— Надеюсь для тебя не будет новостью моя женитьба на Клеопатре? — он взял кубок с вином и быстро осушил его.
Затем рассмеялся:
— Я жажду любви, и сама Афродита снизошла ко мне. Я влюбился в нее, в племянницу полководца Аттала. Эта прелестная женщина сумеет дать мне то, что не смогла дать твоя мать. Хотя честно сказать, я до сих пор побаиваюсь Олимпиаду. Кроме зла и гнева в ней ничего не осталось…
— Не смей так говорить о моей матери, — Александр был непреклонен. — Она не заслужила этого. Если ты женишься на другой, то я уйду к матери. Пусть твоя новая жена подарит тебе сына.