Через минуту к Александру подошли рабы.
– Все готово для купания. Скоро придут гости, нужно выглядеть величественно перед ними, – проговорил его верный, темнокожий раб Лаэрт и указал на дверь.
…Когда купание закончилось Александр набросил на себя легкую ткань и вышел в сад. Хоть и был вечер, но солнечные лучи в миг обожгли его тело, забирая последние капли воды. Он прошелся по зеленой дорожке ступая босыми ногами на траву, глубоко вздохнул и вытянул руки к солнцу.
Приятный ветерок, дующий с Эгейского моря, заворожил юношу. Вдруг он почувствовал, что на него кто-то смотрит. Он резко обернулся. Перед ним стояла Елена, двадцатилетняя гетера с миловидным румяным лицом. В городских определенных кругах она хорошо была знакома всем любителям Эроса. Девушка получила прекрасное образование, знала несколько языков и могла расположить к себе любого макендонца.
Она пристально смотрела на Александра. Короткая и прозрачная эксомида делала ее более раскованной.
– Ты следишь за мной? – царевич сделал шаг назад.
Елена часто приходила в этот сад, долго сидела в кустах, в надежде застать здесь Александра. Он нравился ей.
– Доблестный герой, мой смелый юноша, будь моим, дай насладиться твоим телом, – запричитала афинянка, срывая с себя прозрачную одежду.
Она широко открыла глаза и стала изображать в танце змею. Изгибалась, вытягивала руки и легкими не принужденными движениями тела, очаровывала Александра. Царский сын, не смотря на возраст, привык видеть во дворце обнаженных женщин, так как часто посещал театрализованные представления, которые устраивались к какому-нибудь празднику. Нагие гетеры словно отважные амазонки состязались в танцах и верховой езде. Александр грезил этими амазонками, и был уверен, что рано или поздно отыщет их и найдет среди них себе жену.
Елена обняла юношу, начала целовать его грудь, но он оттолкнул ее.
– Уходи! – вдруг резко сказал Александр. – Я не хочу тебя видеть.
Она почувствовала, как сжались его мышцы рук. Повинуясь его взгляду, она отошла в сторону и набросила эксомиду.
– Если ты не уйдешь, я позову рабов. Об этом узнает моя мать и тогда тебя сошлют на далекий остров.
Он не заметил, как Елена подбежала к нему, и ни сказав ни слова коснулась своими алыми губами его щеки.
– Прощай! – сказала она и исчезла в зарослях виноградника. Вновь тишина и покой завладели юношей.
Через минуту появился Лаэрт и протянул красивую одежду.
– Все готово к приему! Тебя ищет мать! – сказал он.
3
В просторном доме с большим садом собралось немало народу – надменная, персидская знать искала общество влиятельных греков. Подавали фиолетовое вино верхнеегипетских виноградников и ярко-розовое из Сирии. Эллинские флейты, и египетский звон систров, струны китары, лиры и большой арфы слились в прелестную мелодию, под которую вышли танцевать гетеры из Эллады, Египта и Финикии. Они были в серебристо-белых хитонах с золотистыми украшениями – блистали серьгами из берилла, и ожерельями из лазури.
Все началось с легкого ужина. Но перед этим Олимпиада, вопреки воли мужа представила гостям своего сына. Александр поразил их своим крепким телосложением и умом.
Затем все разом набросились на еду. И хотя тут не доходило до обжорства, никто не мог устоять перед экзотическими блюдами.
Опьянев от вина царь Филипп стал рассказывать о походах, о том, что осталось мало земли, которую он не завоевал.
Тем временем, под звон колокольчиков в зале появились молодые гетеры с красными цветами. Они были почти без одежды, лишь на талии красовался небольшой пояс из разных цветов. Гости тянули к ним свои руки, гладили их плечи. Гетеры брали их под руку и уводили в другую комнату, где стояли большие кровати, устеленные разноцветными тканями.
Но Александр не стал смотреть на это и вышел из зала. Его вновь мучили слова отца о походах. Подчинив Грецию, еще оставалась великая и огромная Персия. И отец не зря пригласил эту важную знать к себе. Он готовился к новой войне. Там плодородные земли и много рабов. Сказочные богатства персидских царей. А сколько греков скитаются по стране в надежде найти хоть какой-нибудь заработок. И только война кормит их.
«Будет новый поход! – думал Александр. – Что тогда останется мне? Как мне стать тогда великим?».
Невольно он вспомнил слова своего учителя Аристотеля, что великим можно стать, не причиняя боль другим народам.
«Власть горька!» – говорил Аристотель.
Но чем больше Александр думал об этом, тем сильнее ненавидел отца.
К вечеру, когда гости ушли он пробрался в покои матери, и застав ее сидящей возле зеркал, подошел поближе.