— Почему молчали?
Со жгучим чувством стыда вышел из штаба. В землянках оказалось темно и полно мусору. Партизаны давно не мылись в бане, завшивели. «А Макей не успел еще построить лагерь, а уж отделывает баню, землянки, строит с окнами», — думал Лось, слушая жалобы партизан.
Вечером он созвал командный состав. Наметили план работы на ближайшее время, и уже утром застучали топоры на постройке бани. Дежурные выгружали из землянок грязь, устанавливали печки, вставляли окна, «что бы было, как у Макея».
Лось приказал начальнику штаба подобрать диверсионную группу. Макей, Говорят, уже послал.
— А куда мы пошлем? Да и тола у нас нет, — ворчал в большие усы начальниц штаба.
— Эй, начштаба, берегись! Макей приедет, не сдобровать тебе.
— Что за гроза ваш Макей, — говорил тот, перебирая бумаги, и разглаживал свои седеющие усы.
— Смотри, прополет он тебе усы, — смеялся Лось.
— Здравствуйте, товарищи!
Лось оглянулся и тут же вскочил. За ним вскочили и все остальные. Однако он отдал команду «встать» и, вытянувшись, обратился к вошедшему:
— Товарищ комбриг, штаб отряда, входящий во вверенную вам бригаду, разрабатывает план диверсии!
В дверях, подпирая шапкой–ушанкой потолок, стоял Макей. Он с каждым поздоровался за руку и присел к начальнику штаба.
— Покажите, какие вы тут диверсии наметили?
Начальник штаба, не ожидавший, что «ревизия» начнется с него, смутился. Откашлявшись, он начал обстоятельно рассказывать, как и что они хотят провести.
— Мост бы через Друть, товарищ комбриг, кувыркнуть, — мечтательно говорил начштаба, разглаживая пышные впроседь усы.
— Это который? — спросил Лось.
— Каличенковский, товарищ командир отряда, — ответил начштаба.
— Мы его уже взяли на прицел, старина, — сказал Макей.
Лось поднял удивленно брови: «И тут поспел!»
— Коммуникации -— это сейчас главное. Нужно уничтожать коммуникации врага.
— Совершенно справедливо, товарищ комбриг! — согласился начштаба.
Пожелав успешной работы, Макей, сопровождаемый Лосем, вышел из тёмной землянки.
— В лагере у вас грязно, товарищ Лссь, — с упрёком сказал Макей, направляясь к землянке, где жила его сестра Даша.
— Руки не доходят.
Макей поморщился.
— Сейчас я пришёл поблагодарить тебя за мою се–стру. Ругаться не буду. По скоро заглянем с комиссаром. Предупреждаю. Где они тут? — спросил он Лося, имея б виду Дашу, Броню и Марию Степановну.
— Сюда, товарищ комбриг, — указал Лось на землянку, засыпанную снегом. — Могу быть свободен?
Чувство такта, а может быть и что‑нибудь другое, удерживало Лося от участия при встрече Макея с Броней. Макей бросил на него вопросительный взгляд и, подумав, сказал:
— Вы свободны, товарищ Лось.
Макей постучал.
— Кто? — сердито спросила Даша, вставая с топчана и поправляя на себе смявшуюся юбку.
— Можно?
— Входите! — крикнула Мария Степановна и тихо: — Шляются… Чего надо?
— Макей! -— вскрикнула Даша, узнав в вошедшем своего брата, и бросилась к нему на шею. — Мы думали, ты не приедешь, — говорила она, глядя на него с упреком и ласкаясь к нему. — Почему так долго, братик?
— Мы только сегодня отстроили для вас землянку. Ведь мы у Перестенки ютились. Ну, здравствуй, Мария Степановна. Скучали без нас? Здравствуй, Броня.
— Здравствуй! — тихо прошептала Броня, словно у неё перехватило горло. «Только бы не вздумал поцеловать», и она поспешила протянуть ему руку.
«Не рада, видать, мне», — подумал Макей, пожимая хрупкую руку девушки. Ему безотчетно захотелось до боли сжать эту мягкую и пухлую ладонь.
— Ой, больно! — вскрикнула она и всем телом подалась к нему.
Их лица почти сошлись и он вдруг обнял её и поцеловал в губы. Броне было и стыдно, и в то же время радостно, сердце её забилось и она, вскинув полуобнаженные руки, горячо обвила цми шею Макея.