Не успели немцы покинуть поляну, как раздался лай собаки, а вслед затем душераздирающий крик. У Свиягина помутилось сознание: ведь это кричал Ванюша Сова! То же подумали Байко и Казарин.
Все, ушедшие с Аверьяновым, были пойманы овчаркой. Ни Свиягин, ни Байко, ни Казарин не знали, не видели, как их друзьям гитлеровцы перебили ноги и руки и живьем бросили на костер.
XVI
В исключительно тяжелое положение попала и другая группа партизан в составе пулемётчика Кавтуна, Гасана, Степанова, деда Петро и других. Они также прятались,, спасаясь от фашистов. Но Гасана гитлеровцы нашли. Его вытащили из‑под хвороста, что‑то кричали ему, потом начали бить, но Гасан только крутил чёрной головой. Партизаны не могли видеть, что они там с ним делали, но слышали удары, слышали стоны избиваемого и дрожали от страха, ожидая или предательства со стороны товарища или тщательных поисков со стороны немцев. Но, к счастью, не случилось ни того, ни другого. Вскоре к немцам подошёл офицер и велел им увести пленного в штаб.
— Вот ведь, — говорил дед Петро, — не выдал? А?
Когда избитого Гасана фашисты увели куда‑то, дед Петро высунул косматую голову свою из берлоги, прохрипел:
— Треба, хлопчики, тикать отседова. Эва! Смерть одново взяла. Неровён час, возвернутся…
Борода его была скомкана, в мусоре. По усам ползла чёрная букашка. Двое молодых партизан, сбросив с себя траву и хворост, уже стояли перед дедом Пегро. Это были веселые ребята, недавно пришедшие в отряд. И как ни были они напуганы всем происходящим, глядя на старика, улыбнулись.
— Деду, стряхни бороду‑то, — сказал один из них, — вон и жук по усам ползёт.
— Не до того! — захрипел дед Петро, однако бороду все же пригладил, сбросив с неё соринки.
— Пошли! — скомандовал он и затрусил к лесной чащобе. За ним побежали и его товарищи.
Ночью, пробираясь через валежник и бурелом, они натолкнулись на большую группу партизан, которой командовал комиссар Хачтарян. Здесь же был и начштаба Стеблев.
Новик и Ужов спасались на дереве. Могучая ель надежно прикрыла их своими густыми ветвями. К такому же способу прибегнул Васёк Михолап по кличке Чапай. Он залез на высокую кудрявую сосну, порубив все нижние сучья. Немцы обнаружили его, приказали спуститься. Васёк открыл огонь из своего пулемета. Немцы попрятались, и вскоре пули засвистели вокруг партизана. Одна попала ему в ногу. Боли он не слышал, но чувствовал, как штаны налились кровью. Во г с головы его полетела зеленая фуражка, сбитая пулей. Пуля разорвалась и осколком поранила его лицо. Один осколок попал в глаз. Тут Васёк, видимо, потерял сознание и повис.
Фашисты увидели, что партизан притязай к дереву верёвкой, он недосягаем. Но они решили во что бы то ни стало — живого или мертвого — достать этого человека, изумившего их свсей отвагой. О г и куда‑то сбегали, принесли пилу и начали подпиливать сосну. В это время Васёк Михолап пришел в сознание. Он вынул из‑за пазухи гранату и спустил ее вниз. Раздался взрыв и враги в ужасе попадали на землю. Трое из них не встали, а двое поползли, стеная и зовя на помощь. В это время пуля ударила в лоб отважному патриоту. Легкие судороги пробежали по телу юноши, тонкая струйка крови окрасила его бледное лицо.
Тяжело пришлось самому Макею. В то время, когда на реке Лисичка первым залпом немцы ранили под ним коня, к нему подбежал Андрей Елозин и еле вытащил из‑под рухнувшей лошади. Отряд отклонился вправо, не слыша приказаний комбрига.
— А где люди? — опросил Макей, растирая ушибленную ногу.
— Вот сюда пошли, — ответил адтютант и указал влево.
Пробежав несколько шагов в этом направлении и не обнаружив следов своего отряда, Макей высугался и хотел бежать вправо, но было уже поздно: через речуш–ку перебегали немцы, широкой цепыо они углублялись в лес, заходя вправо и влево.
Товарищ комбриг, нас могут схватить.
— Разумеется, если мой адъютант и дальше мне будет также помогать. Куда ты к чёртовой бабушке утащил меня? Мне из‑под коня не видно было, иуда пошли хлопцы.