Клайн покачался в кресле.
– Рассказывай дальше. Что ты выудил у Лоуэлла?
– Странная история. Он занялся делом Стоувера, потому что надеялся выйти через него на Декса Орланда. – Макхью вкратце рассказал ему историю, которую ему поведал Лоуэлл.
– Точно. Я помню это, – кисло сказал Клайн. – Ты был мил со мной, и я тебе кое-что расскажу. Федеральные власти тоже не забыли об этом золоте. Они подсаживали к Орланду в тюрьме своих ребят, но ничего не узнали. Они продолжают приглядывать за ним с тех пор, как он вышел, и опять ничего. Он живет тихо и не ввязывается в неприятности.
– Кто его содержит? – потребовал Макхью.
– Во всяком случае не служба социального обеспечения, – угрюмо ответил Клайн. – Первое время он практически побирался. Почтовое ведомство приглядывало за его корреспонденцией. Примерно три месяца назад он начал получать занятные письма без обратного адреса, но из одного и того же почтового отделения. Зная Орланда, легко можно было предположить мошенничество, потому что жить он начал явно лучше. Инспектора заставили его раскрыть один из конвертов прямо при них. В каждый было вложено по пяти стодолларовых банкнот.
– И больше ничего? – пробормотал Макхью.
– Ничего.
– Что, если он все-таки провернул это дело? – предположил Макхью. – Допустим, золото было припрятано, и кто-то из его людей это золото достал.
– За ним так следят, что провернуть это и не попасться просто невозможно, – твердо сказал Клайн. – Да и сам Орланд такой человек, что родной матери не доверится, когда речь идет о четырехстах тысячах в золотых слитках.
– Так. Слушай, Сид, из того, что ты знаешь, можно заключить, что за этими еженедельными пятью сотнями долларов стоит Хейл?
– Он банкир организации. Я уже сказал, что эти деньги не от социального обеспечения.
– Шантаж?
– Нет! Те, на кого у него что-то есть, быстренько бы его зацементировали.
– Ладно. Тогда Орланд что-то кому-то продал. Просто не успел доставить товар.
– Золото, – устало сказал Клайн. – Золото, которое украли те четверо и скоропостижно скончались. Давай не будем рассчитывать, что за этим стоит именно Орланд. В те дни он был крупной фигурой, но были и другие ребята, способные организовать это дело. Вообще-то я думаю, что, если бы похищение золота организовал он, тем ребятам дали бы уйти невредимыми.
– Так за что же пять сотен в неделю?
Клайн с грохотом сбросил ноги со стола.
– Черт. Я не знаю. Можно повернуть все немного по-другому. Вот у нас Орланд. Только что из тюрьмы, связей не осталось, денег нет. Он достаточно хитрый лис, чтобы понимать, что федеральные власти висят у него на хвосте. Тогда он решает намекнуть сегодняшним хозяевам, что золото припрятано, но сейчас он до него добраться не может. Они решают поддержать его в ожидании момента, когда он сумеет наконец раздобыть это золото. Тянуться это будет до тех пор, пока у них не лопнет терпение.
Макхью зевнул и поднялся.
– Чем дольше об этом думаешь, тем страшнее картина. Пока, Сид.
Он зашел в соседний бар и немного расслабился за бутылкой пива с двойной порцией виски. Он смотрел на потемневшие влажные кружки на темном дереве бара, не видя их, и постепенно погружался в состояние транса, которое так не любила Лорис. Детективная работа была не по душе Макхью. Он не любил это медленное собирание фрагментов информации, каждый из которых мог оказаться крайне важным, а, может быть, – и нет.
Полицейская работа – это коллективные усилия, а он по своей природе был одиночка. Он быстро ориентировался в незнакомой обстановке, умел найти общий язык с нужными людьми, ему не составляло труда выпутаться самому и вытащить своих людей из безвыходной ситуации, но ему никак не удавалось найти одного-единственного человека в родном городе.
Больше того, он никак не мог разыскать автомобиль весом в три с половиной тонны.
Макхью заказал еще пива и подумал, что, если так пойдет и дальше, он не сможет найти двумя руками собственную задницу в солнечный день.
Он допил пиво и виски и решил, что все это потому, что дело не касается его лично. Он ввязался в эту историю из-за Нэйдин, но теперь он не был уверен, что сама Нэйдин относится к этому положительно.
Он направился к телефонной будке в углу бара и позвонил Делси из транспортного отдела. Он назвал модель и номерной знак машины Стоувера.
– Это федеральное дело, милый. Провентилируй это со своим электронным чудовищем в Сакраменто и подготовь мне список всех владельцев этой телеги с того момента, когда мистер Пирс сколотил ее. Позвони мне сюда через полчаса, и тебе обеспечена ночь в "Двери" за счет заведения.
Через полчаса выяснилось, что и эта идея не очень продвинула его расследование. В течение десяти минут Макхью записывал имена и адреса шестнадцати владельцев, а также даты продажи. Декстер Орланд среди них не числился.
Знакомым было только имя Габриель Ридсон.
Допив пиво, он взглянул на электрические часы над стойкой. Четверть первого.
Макхью нашел еще одну монетку, набрал номер ФБР и попросил к телефону Ника Фута.
– Орланд у нас под колпаком из-за пропавшего золота. Когда и где произошло нападение на бронированный автомобиль и где нашли свой конец бандиты?
– Пошел к черту, Макхью, – проворчал Фут.
– Ничего себе.
– Повторяю. К черту, – Макхью услышал, как зашелестели бумаги. Минутой позже Фут сказал: – Это произошло на шоссе сто один в двух милях от границы Лос-Анджелес Каунти на территории Орандж Каунти двадцать шестого апреля в девятнадцать тридцать шесть. Подозреваемые были обстреляны и убиты на следующий день возле Лагуна Бич. В те годы место нападения было известно своими апельсиновыми плантациями. В Лагуне Бич не было ничего, кроме песка и голодающих художников, которых подкармливали отдельные богатенькие персонажи. Имена нужны?
– Не беспокойся. Они все давно уже покойники, – Макхью повесил трубку и вышел на улицу.
Офис размещался в мрачном здании в трех кварталах от муниципалитета. Номер и имя "Уияльям Брикси" были написаны черным на матовом стекле двери. Макхью распахнул ее и вошел внутрь. В приемной он увидел двоих мужчин. Один стоял, прислонившись к старому обшарпанному столу, другой сидел. Оба читали газеты. При появлении Макхью они отложили газеты и уставились на него немигающими глазами. Он с шумом захлопнул дверь и посмотрел на них.
– Скажите Вилли Селезню, что к нему посетитель.
Тот, что сидел за столом, встал. Он был значительно крупнее Макхью, со сломанным носом и давно немытыми светлыми волосами.
– Здесь таких нет, папуля. Почему бы тебе не выйти и не попытать счастья снова?
Макхью смял плащ, бросил его на старенькую кожаную кушетку, стоявшую напротив стола, и подошел к телохранителю.
– Меня зовут Макхью, и я уже здесь. Вы что, панки, хотите попробовать выставить меня?
– Мики, займись, – сказал тот, что сидел за столом.
Мики был не такой громила, как Джаг Бенич. У него были черные глаза и тонкая полоска черных усов. Костюм был пошит так, чтобы подчеркнуть ширину его плеч, и весь он был чистенький и отутюженный. Он протянул мозолистую и волосатую руку, намереваясь ухватить Макхью за шиворот.
Макхью увернулся от удара и врезал ему прямо в нос. Удар был очень убедительным. Послышался треск сломанных костей, кровь хлынула ручьем. Мики Дринкуотер перелетел через стол и тяжело рухнул на пол. Бенич кинулся на Макхью.
От его удара правой Макхью развернуло и отбросило к кушетке, на которой он и растянулся. Ему показалось, что все ребра с левой стороны у него переломаны и вдавлены в грудную клетку. Он перекатился на бок, уходя от удара в лицо, поймал Бенича за ногу и дернул его с поворотом. Бенич заорал. Макхью крутанул еще раз, и Бенич рухнул на пол.
Дринкуотер вскочил на ноги и попытался ударить Макхью по голове обтянутой кожей дубинкой. Вся грудь у него была залита кровью, зрачки сузились до размера булавочной головки. Макхью отдернул голову, и удар пришелся по плечу. Левую руку обожгло болью, а пришедший в себя Бенич дернул его за ноги.