добру-по здорову. Женщины окружили пепелище, бросая Оли в живот комья обгоревшей и еще не остывшей земли.
- Это ты виновата, что наши дети, одурманенные маковыми легендами, теперь плохо спят, мак привел в деревню за собой Нехристя, смутил разум, отравил душу наших мужей, их глаза стали красными от общения с маками привидений.
Но Оли, обхватив руками живот, была безучастной ко всему, лишь смотрела в одну точку.
- Что она видит в этой точке? - недоумевали жители деревни, - уходи женщина, уноси ноги со своим новым ублюдком, - кричали мужчины.
Но тут появилась Божья коровка, захлопала крыльями, присела на верхушку дуба, вынула из-под крылышка сверток и раскатала его.
- Слушайте меня все! - крикнула Божья коровка, - слушайте меня все! Я только что прямиком от Верховного комиссара, он уже всё знает о пожаре и всей деревне спешит оказать помощь. Смотрите, вот свежая маковая печать, она не поддельная. - Божья коровка стала трясти в воздухе пергаментным листом. - Верховный комиссар наконец-то дал Олимпии статус беженца, а с ним все права и гарантии вашей деревни. Верховный комиссар просил любить и жаловать Олимпию и не волновать её перед родами.
Божья коровка спустилась ближе к земле, люди окружили её, рассматривая маковую печать.
- Кроме того, - продолжила Божья коровка, - Верховный комиссар обязал помочь Олимпии развести новый маковый луг и он станет символом плодородия вашей земли. Ну, а по новой весне послать Верховному комиссару букет маков для подпитки его душевного равновесия. В последнее время участились прошения беженцев, а у Верховного комиссара мягкое сердце и оно стало слишком часто биться от переживаний.
А что же касается жителей деревни, то они, будучи бесхитростными и послушными, приняли к сердцу наказ Верховного комиссара.
- Но где мы возьмем хотя бы одно семя мака? Ведь всё сгорело, а земля еще пышет жаром, на ней как на сковороде, - сказал один из деревенских.
Но мудрости Божьей коровке было не занимать.
- Смотрите, вот маковая печать, она еще такая свежая, в ней 30 тысяч черных зернышек, выскребем одно и пустим по ветру, а оно уже знает свое дело.
- Но на земле нет совсем живого места! Она вся выжжена!
- Будем лечить землю, дадим новый плодородный слой!
На том и порешили всей деревней. Острым ножичком надломили печать и выскребли несколько маковых зернышек, да ветер тут же их сдул и понес по пространству. А все лишь стали наблюдать, где упадут семена, чтобы знать, где подлечить обгоревшую землю. К новой весне вся деревня построила Оли новый дом, каждый делился тем, чем мог. Обновили поляну, укрыли обгоревший слой собранной землей под дубами. Неожиданно в середине мая на первой зорьке потряс деревню страшный женский крик,
потом вопль, словно кого-то резали по живому, ну а потом вырвался на волю пронзительный детский плач и вся деревня вздохнула облегченно.
Так на свет в тяжелых родах появился мальчик от Оли и Любомира. Когда зарубцевались душевные раны, Оли вышла по утру с младенцем во двор, присела на порожек, думая, какое же имя дать сыночку? Первая мысль была назвать его Любомиром, но она боялась, что, произнося вслух имя Любомир, Оли разбудит дух Нехристя, и он может вселиться уже в её сына. Ведь каждая мать мечтает о том, чтобы доля её ребенка была лучшей, чем у неё самой. Так в думах об имени сыну, Оли услышала звон, она вздрогнула и повернула голову в сторону прострелянного молнией дерева - обгоревшее дупло было прочерчено двумя глубокими пробоинами крест накрест. Здесь же под дубом покоились её дочь Маковка и Дан, в которого вошел Нехристь. Прямо в центре бугорка, присыпанного плодородным слоем, звенел красавец мак, а его бело-розовый бутон стал приоткрываться на глазах у Оли. Женщина привстала от удивления, вытянула на руках ребенка к солнцу и крикнула:
- Ширли! Мой дорогой Ширли, как долго я ждала тебя, Ширли, ты пророс из пепла, из крови моих детей, моего супруга, с которым я делила последнюю маковую росинку. Ширли - радость моя! - Оли подбросила мальчика вверх, - Ширли, ты народился в моих детях, вначале в Маковке, потом в моем сыне.
И Оли назвала мальчика Ширли. Рядом с махровым маком стали прорастать другие, огненные, красные, в крапинку, в разных оттенках. Таких красивых маков Оли еще не видела на своем веку. Но главным её богатством стал любимец - бело-розовый Ширли. Вся деревня высыпала смотреть на диво. Мак развернул свою пышную головку в сторону Оли и она услышала его звон.
- Здравствуй, Оли, - тихо сказал Ширли, - я выжил благодаря тому, что я всегда любил слушать твой голос. И когда я скитался в глазном пространстве твоего супруга, и когда народился в твоей дочери, и когда я дважды горел, но чудо спасло меня - этим чудом был твой бархатный голос, Оли.