- Так поспеши, Оли, поспеши, милая. Но спрячь меня под рукав одежды, укрой от дурного глаза, я стал бояться людей, их дурных привычек! Как я был наивен, я так любил людей, а что они сделали со мной! Они пустили меня по миру, заставили покинуть мой очаг, выжгли мою землю, её соки, которыми я питался, а я ведь так любил людей, Оли!
Девочка, набросив халатик, прикрыла им мак Ширли у сердца, как младенца, и поспешила домой. Узкая гористая тропинка вывела через скалистое плоскогорье к липовой аллее. Был июнь и приторно-сладкий аромат цветущей липы обволакивал пространство. Оли прошла через выгоревшую поляну, которая недавно благоухала маками семейства Ширли. Земля еще была пропитана гарью, а на пепелище больно смотреть. Мак Ширли встрепенулся под сердцем, словно что-то почувствовав, но Оли еще крепче прижала его ладошкой - она не хотела расстраивать Ширли, не хотела, чтобы он увидел вновь свой попранный очаг, ведь тогда Ширли был еще маленьким и смутно помнил всё то, что случилось с ним в детстве.
Оли, обогнув выгоревшую маковую поляну, вышла к низкому домику, стены которого были увиты дикой розой, скрипнула калитка, потом половица горницы. Оли налила в вазочку комнатной воды, чтобы Ширли не простыл, ведь он так ослабел в скитаниях, поисках лучшей доли. Поставила мак в вазочку и устроила её на подоконник ближе к солнцу.
- Ну вот мы и дома, Ширли, и все твои беды уже позади, рассказывай, рассказывай, а я сяду возле тебя и буду слушать.
Оли положила на колени клубочек ниток и стала крючком выводить кружевной узор.
- Жаль, что нет мамы! Уж она сейчас точно сказала бы: “Олимпия, ты ничего не умеешь делать, ни вязать, ни печь пироги с маком”. Только она ошиблась, - и Оли засмеялась. - Мама бы теперь порадовалась за меня: я всему научилась с той поры, когда она улетела в космос, - Оли вздохнула. - Однажды, в поисках тебя, Ширли, я попала в один сказочный замок, когда-то он был самый красивый, в пору, когда цвели здесь маки привидений. Но, что меня поразило, так это кружевные салфетки. Я остановилась перед ними, как зачарованная, в уголке на каждой салфетке в кружевном узоре светился желтый мак. Нитки самые разные, а цвет мака был один - желтый с черной бархатной проталинкой на дне чаши. Здесь же я увидела книгу по кружеплетению, раскрыла и стала разбирать узоры кружев, их тайну плетения. Окно в замке было распахнуто ,и я подошла к нему подышать свежестью полевых цветов, аромат которых доносил ветер. На подоконнике тоже лежала белоснежная кружевная салфетка с крошечным желтым маком
в уголке. Это заинтересовало меня ,я поняла, что у замка есть легенда, что и здесь когда-то цвели маки привидений. Взяв с собой книгу, я вышла из замка и вдруг увидела его эмблему, на которую я не обратила внимания в начале пути. И эмблема, и герб замка были в виде мака, возможно, цвет мака когда-то тоже был желтым, но от солнца, дождя, ветра его поверхность поблекла, и мак больше походил на белый, а порой - на лиловый, в зависимости с какой стороны подойти к замку. Впрочем, маки самые таинственные из цветов, они всегда так загадочно меняют свою окраску: сажаешь обычно семена белого мака, а он распускается по весне лиловым, или в одну весну увидишь его желтым цветом, а в другую - огненным.
Присев на камень, возле обгоревшего дупла вишни, я раскрыла книгу по кружеплетению, всматриваясь в рисунки на пергаментной бумаге, скрепленные лозой из василька. Меж страниц была закладка в виде аппликации из выцветших лепестков мака. Когда я повернула их к солнцу, то поняла, что это был желтый мак. На засушенный лепесток мака уселась Божья коровка, распушила крылья, и от неё я узнала тайну замка и маков привидений.
Оли вздохнула, налила в чашечку холодного чая, настоянного на семенах цветка, разрезала на кусочки пирог с маком и продолжила рассказывать легенду, услышанную от Божьей коровки.
Воспоминание о юной Капочке
“Было время, когда графские владения ломились от богатств, по склонам паслись стада овец, янтарные с пушком плоды персиков, абрикос падали к ногам прохожих, по весне обильно цвела дикая вишня, а чуть поодаль простирался луг, усыпанный махровыми маками. От них исходил такой сильный аромат, что он забивал запах цветущей дикой вишни, а стебли маков так извивались на ветру, что, казалось, танцевали, выделывая всевозможные па... Но к макам как, впрочем, и к вину надо подходить разумно. Эти цветы не любят излишней человеческой суеты.
У графа на выданье была юная Капочка, пунцовая и вся такая прехорошенькая, как маковая роса. Граф холил и лелеял её, как сокровище, как единственную наследницу. Но однажды в душную ночь Капочка, изнывая от жажды, поднялась с постели и вышла в ночь, благоухавшую настоем маковых цветов. Над лугом светила полная луна, и от маков падали на землю призрачные тени. Капочка возбудилась, прилегла меж цветов на лугу и уснула крепко. Тени маков навеяли вечный сон, и она больше не проснулась.