месте зазвенели красные маки, и один был красивее другого. Желтый мак больше не взошел, его место занял лазоревый цветок и это чудо перевоплощения мака никто не может разгадать и по сей день.
Отец и сын боялись, что ярко-красный цвет маков привлечет внимание Нехристя и каждую ночь стали охранять их, засыпая у луга по очереди. Но вот пришла самая душная ночь, ночь перед первой летней грозой. В лунном свете отражались длинные маковые тени, покачиваясь на сухом ветру и закрывая пространство между графом и Oлеком. Граф принял тень мака за силуэт Oлека, подумав, что тот проснулся, и сам задремал. А Oлек тоже в игривой тени цветка уловил походку графа и решил, что тот бодрствует, и прилег на землю. В конце концов духота сморила их обоих и они, забывшись, уснули разом. Так точно никто не узнал, что же случилось с ними на самом деле: то ли они не проснулись от макового дурмана, а перед грозой маки привидений пахнут особенно сильно, - потом молния ударила в старую дикую вишню, прочертив огненной стрелой дупло, от которого загорелся луг. То ли Нехристь, увидев, что графья крепко спят, вытоптал маки, вылакал все соки дивного цветка, посланного богом для услады души человека, навивания ему грёз, а не для черной утробы, и поджег маковый луг, списав, как водится, все грехи на природу...”
- Вот и вся легенда таинственного замка. След Огненного короля я там не нашла, но зато переписала с книги многие рисунки и стала дома плести такие кружева, что тоже все стали заглядываться. Ах, Ширли, мой ласковый молчаливый Ширли, как я рада, что у меня теперь есть с кем отвести душу.Оли, завязав последний узелок легенды, поцеловала лепесток Огненного короля.
- Что я вижу, дружок, да ты плачешь, ты совсем не слушал меня?
Оли бросила взгляд вдаль, сквозь распахнутое окно, которое в аккурат выходило на сожженную маковую поляну, и поняла свою ошибку - надо было вазочку поставить на окно, выходящее на запад, а не на восток.
- Оли, я слушал тебя внимательно, и твой рассказ взволновал меня, я тоже вспомнил свое детство, а оно было таким безоблачным, я так любил людей, я благоухал для них, я радовался тому, когда созревали мои семена и мама пекла для любимой дочери Олимпии сдобные маковые пироги.
- И ты помнишь это, Ширли? Ты был еще таким маленьким? На первой зоре я бежала на маковый луг и кружилась подобно бабочке. Какая красивая была тогда поляна! Огненные, лиловые, пестрые, в капочку, белые маки просыпались так рано, раньше чем я, и, повернув головки к восходящему лучу, медленно отгибали лепестки, причем, каждый лепесток отгибался с нежным звоном, со своей музыкой. Но вот когда распахивалась вся чаша цветков, это было настоящее блаженство, такое диво! Ты же только подрастал, и я думала, что ты ничего не помнишь.
- Милая Оли, - Ширли вздохнул, - я всё помню и в этом вся беда, что я не могу забыть своей обиды, тех, кто лишил меня крова, лишил безоблачного детства, и я был вынужден бежать, скитаться по чужбине, вдали от вас. И если б ты, Оли, не нашла меня, я так и зачах, пропитанный солью на пенящейся морской волне, куда забросила меня судьба порывом ветра. И только сейчас, на закате дня, я понял, что нет ничего приятнее запаха дома, где ты родился, где помнишь каждую бабочку, порхавшую над твоим бутоном, каждого шмеля, жужжавшего над твоим ухом и будившего на рассвете, боясь, что я просплю восход солнца.
- Ширли, теперь ты дома, и твои страхи уже позади, я буду охранять тебя от дурного глаза, - девочка ласково провела ладонью по огненной поверхности мака.
- Нет, Оли, мои минуты сочтены, после полудня зачахнет моя прожилка в лепестках, но в моей коробочке ты увидишь одно семя, всего только одно маковое зернышко. Заверни его в узелок кружевной косынки и отправляйся на поиски бело-розового Ширли. Ты помнишь его, Оли? Такой статный, махровый, белый с розовой каймой на зубчиках лепестков. Это был самый красивый мак, Оли. Во время пожара он спрятался в глазах Любомира, то ли дьявола, то ли человека, как дьявола. В ту самую минуту, когда порыв ветра подхватил меня с пожарища и понес над огнем, я услышал, как Любомир крикнул мне по ветру, что найти его можно рано утром, когда море спокойно, там, на одинокой волне можно увидеть его парусник.
- Но как бело-розовый Ширли спрятался в глазах дьявола? Это так странно, друг мой, Огненный король, не кажется тебе, я бы умерла от страха.
- Не так страшен черт, как его малюют, - ответил Огненный король. И продолжил свою легенду.
Воспоминания мака Огненного короля
“В ту ночь, когда луна скрылась за тополь и практически кроме безмятежных, безучастных, холодных звезд не было свидетелей катастрофы маковой поляны. Хозяйка, твоя матушка, спала и видела, наверное, десятый сон. В полночь поляну охватил дурной смерч, появился Нехристь со своими дружками. Они сжевали все стебли маков, выпили из них всю их жизненную силу, насытились их влагой и, одурманенные, стали топтать нашу землю, согнули под корень махровые маки. Кто-то из них чиркнул спичкой возле любимого мака твоей матери, лазоревого Ширли, который по своей окраске так редко встречается в природе. Твоя мать мечтала засушить лепестки лазоревого мака и сделать из него аппликацию, а семена высеять, чтобы по весне зазвенела рядом с её домом еще и поляна лазоревых маков для услады её души.