Виноградова задумалась. Затем вздохнула и покачала головой:
- Понимаете, Елена Дмитриевна, сложная, я даже добавила бы, странная натура. Она, конечно, согласится ради Алексея на любую жертву, и заверит вас, что всё сделает, как надо. А затем проскользнет к своим коммунальным подружкам и "по секрету" расскажет им, что в ее комнате сидит в засаде "сыщик", и что нынче ночью в коммуналке произойдет нечто необычное.
- Ясен перец, - кивнул Пережёгин. - Вариант с тетушкой отменяется. Ладно, не беда. Я приметил, что на кухне окно остается приоткрытым, похоже, круглые сутки. Очевидно, для выветривания кухонных запахов. Думаю, мне не составит труда проникнуть в коммуналку через это окно, притом, что комната нашего химика находится как раз напротив выхода с кухни.
- Ой, а вдруг вас кто-нибудь увидит?
- Не волнуйтесь, я умею выбирать подходящий момент для неожиданных визитов. В крайнем случае, притворюсь гостем господина профессора.
Виноградова вскинула на него свои выразительные серые глаза:
- А хотите, Петр Мефодьевич, я совершу эту вылазку вместе с вами?
- Отдаю должное вашему мужеству, но в данной ситуации мне сподручнее действовать в одиночку, - покачал он головой.
- Почему же? Если вдруг возникнет конфликт, я смогу его как-то уладить. Всё же в коммуналке я не совсем чужая.
- Даже не думайте об этом.
- Как скажете... - Тревога, однако, не покидала ее. - А вы сумеете ночью попасть в его комнату? Насколько мне известно, у всех жильцов изнутри приделаны крепкие засовы и крючки. А вдруг он не откроет вам на стук и, с перепугу, уничтожит картину своими реактивами? Ведь тогда мы точно ничего не докажем?
- Не волнуйтесь, ничего он не уничтожит, - усмехнулся Пережёгин. - Не успеет. Да и не осмелится, пожалуй. - Он наклонился, выдвинул нижний ящик стола и достал оттуда некий предмет величиной с книгу карманного формата. - Это магнитный ключ, который открывает любые засовы и крючки. С его помощью я предстану перед химиком, словно материализовавшееся привидение. А вы, Ирина Сергеевна, идите спокойно домой и отдыхайте. Гарантирую, что ближе к рассвету с этим делом будет покончено, - сказал он, пожалуй, чуточку рисуясь.
- Мне так хочется верить вам! Я теперь только и буду думать о вашем ночном визите, и дрожать от страха за вас. Умоляю, позвони мне, как только всё закончится, ладно?
- Это само собой, - кивнул он. - Однако пора прощаться. Я, будучи классической "совой", должен выспаться. Не люблю, знаете ли, ходить на дело в полусонном состоянии.
Глава 17. НОЧНОЙ ВИЗИТ
Около половины третьего ночи Пережёгин припарковал свою "KIA" в отдаленном уголке большого коммунального двора.
Он вышел из машины, натянув на макушку темную матерчатую шапочку с большим козырьком, который при легком наклоне головы закрывал всё лицо.
Вокруг не было ни души. Светились лишь одиночные окна на верхних этажах, да тусклые фонари над мрачными арочными проездами.
Держась для верности тени, "народный эксперт" вышел на ту сторону старого дома, куда смотрело окно комнаты Усикова.
Оно светилось бледным рассеянным светом, как если бы в комнате горела настольная лампа, дававшая узкий концентрированный сноп лучей, направленный, к примеру, на участок рабочего стола.
Что ж, так и должно быть. Химик, значит, трудится, не покладая рук.
Пережёгин приблизился к окну вплотную, убедившись лишь в том, что его створки плотно закрыты, двойные шторы задернуты без малейшей щелочки в них и даже раздвижная решетка застопорена изнутри специальной рукояткой.
Впрочем, всё это детали. Главное - профессор занят работой.
Ночной гость обогнул здание и вышел на другую его сторону, где находилось кухонное окно.
Как по заказу, оно было "утоплено" архитектором в неглубокой нише, затянутой сейчас непроглядным мраком.
Даже если бы во дворе появился в эту минуту запоздалый прохожий, то и он не смог бы разглядеть человека, притаившегося в нише.
Пережёгин протянул руку и нащупал оконную раму. Так и есть, створки не закрыты на щеколду.
Он распахнул их шире, взобрался на подоконник и простоял некоторое время в позе тушканчика.
Внутри коммуналки царила абсолютная тишина, народ спал мертвым сном.
Пережёгин обвел лучом маленького фонарика проход от окна до распахнутой в направлении коридора двери, удостоверяясь, нет ли на полу каких-нибудь табуреток либо ведер, способных загреметь под ногами.
Но нет, путь был свободен.
Он осторожно спустился на пол, снова прислушался.
Тишина. Никто не сновал по коридору и не кряхтел в туалете.
Похоже, он действительно выбрал самый удачный отрезок времени для ночного визита.
Ну, вперед.
Во всем огромном коридор горела лишь одна 40-ваттная лампочка над дверью в уборную.
В ее блеклом свете громады старых шкафов и коробок создавали иллюзию некоего лабиринта, в котором притаился, поджидая свою жертву, двойник Минотавра.
Пережёгин быстро пересек коридор и приблизился к двери Усикова.
Сквозь нижнюю щель струился слабый свет.
Пережёгин снова прислушался.
В комнате было очень тихо, но нет-нет, да и слышался специфический звук, наводивший на мысль о легком поскрипывании стула.
Да, профессор трудится. И, наверняка, он настолько увлечен своим занятием, что не сразу обратит внимание на неясный шорох в коридоре.
Пережёгин достал из сумки магнитный ключ и бесшумно приложил его к двери, примерно в том месте, где, как он припоминал, должен был находиться засов.