Задачей Макиавелли было доказать, что «предприятие не увенчалось успехом отнюдь не из-за недочетов флорентийской политики», и одновременно создать впечатление, «что все проблемы возникли по вине французского командования, отличившегося трусостью и продажностью» (L 72, 74). Однако на первой же аудиенции у Людовика XII он и Делла Каза обнаружили, что короля вовсе не интересуют извинения Флоренции за прошлые ошибки. На самом деле он хотел знать, на какую конкретно помощь от такого несостоятельного правительства можно рассчитывать в будущем. Эта встреча задала тон всей последующей дискуссии, участниками которой со стороны Франции были Флоримон Роберте и архиепископ Руанский – главные советники короля. Для Макиавелли основным результатом визита, продлившегося шесть месяцев, стало не только то, что он смог постичь принципы политики Франции, но и тот факт, что ему открылся двусмысленный статус городов-государств раздробленной Италии…
Первым уроком для него стало понимание, что государственный аппарат Флоренции оказался слабым и отжившим в системе современных монархических представлений. К концу июля этот факт стал полностью очевиден. На протяжении августа и сентября Макиавелли ждал, что новые послы прибудут из Флоренции, и продолжал уверять архиепископа Руанского, что их нужно встречать со дня на день. В середине октября, когда по-прежнему не было и намека на их приезд, архиепископ уже считал это увиливание откровенным оскорблением. Когда в одном из писем Макиавелли, неподдельно сожалея о задержке, вновь пытался уверить французскую сторону в скорейшем прибытии миссии, архиепископ ответил следующее: «Если то, что вы говорите, действительно правда, то к приезду послов мы как раз успеем умереть» (L 168). Еще более унизительным стало то, что представление флорентийцев о собственном политическом влиянии для французов оказалось смехотворным заблуждением, поскольку не было подкреплено ни военными успехами, ни благосостоянием республики. Франция признавала только славу оружия и толщину кошелька, а у синьории оба этих политических аргумента отсутствовали. В публичных выступлениях Макиавелли пытался убедить монарха в решающей роли Италии в союзе с Францией, однако очень скоро обнаружил, что все уверения напрасны, и французы только насмехаются над ним. С горечью Макьявелли признавался, что они прозвали его «господин Ничто» (L 126 etc.).
Макиавелли принял произошедшее близко к сердцу. Его зрелые сочинения полны предупреждений о том, как глупо растягивать события и как опасно сомневаться, – в военных делах и в политике необходимо всегда действовать уверенно и быстро. И он считал категорически несправедливым утверждение, что у итальянских городов-государств не может быть независимого будущего. Макиавелли продолжал развивать теории о возможности военных и политических союзов, он был уверен, что города-республики способны восстановить независимость, хотя историческая ситуация в то время демонстрировала их окончательное подчинение значительно превосходящему могуществу Франции, Германии и Испании.
Визит во Францию завершился к концу декабря 1500 года, и Макиавелли заторопился домой. За время его отсутствия умерла сестра, и незадолго до его приезда скончался отец, вследствие чего (как Макиавелли печально писал в отчетах синьории) «в семье полностью утрачены порядок и спокойствие» (L 184). Кроме того, его беспокоили вопросы собственной карьеры – в конце октября секретарь Агостино Веспуччи сообщил: «Не исключено, что по возвращении вы лишитесь места в канцелярии» (C 60). Вскоре у Макиавелли появилась и другая причина не покидать Флоренцию – он стал ухаживать за Мариеттой Корсини. Осенью 1501 года они поженились. Эта женщина всегда находилась в тени славы своего мужа, и только из писем можно предположить, что Макиавелли никогда не переставал любить ее. Мариетта родила ему шестерых детей, терпеливо сносила измены и пережила мужа на четверть века…