Из деревень доносились однообразные удары барумов. Начинался праздник полнолуния.
— Всё в порядке, Ульсон. Они так встречают восход Луны.
— Таким криком только врага встречают.
— Надо спать.
На рассвете услышал сквозь сон своё имя. Выйдя на веранду, увидел Бангума из Горенду.
— Маклай, тебя зовут люди Горенду, Бонгу, Гумбу.
— Зачем?
— Выпей кеу, поешь аяна и буам.
Представляется возможность присутствовать на их празднике и узнать, наконец, что это за таинственный напиток кеу?
Быстро одевшись, Маклай направился вслед за Бангумом, то и дело спотыкаясь о невидимые в сумерках корни деревьев и стволы лиан, подобные толстым змеям.
На окраине деревни их встретил Туй, слабый и бледный от бессонной ночи и всё ещё беспокоящей раны на голове. После того как гость перевязал ему рану, Туй показал на тропинку, ведущую к морю:
— Иди туда.
Тропинка привела к площадке среди вековых деревьев. Одна сторона площадки выходила на обрывистый морской берег. Здесь возвышались два дерева, нижние ветви которых, а также окружающие кусты были срублены. Получилось нечто подобное трём большим окнам с видом на море.
На площадке расположилось около полусотни туземцев вблизи ряда костров. Несколько человек хлопотало около больших горшков, в которых варилось кушанье. Все остальные могли служить наглядным пособием для изучающего действие кеу на разных стадиях его употребления.
Одни папуасы, стоя и запрокинув назад головы, допивали из небольших чаш последние капли зелёного напитка. Другие сидели или полулежали с вытаращенными остекленелыми глазами, уже одурманенные, но ещё не совсем опьянённые. Некоторые из них продолжали глотать кеу.
Те, кто уже пребывал в забытьи, спали в разнообразных позах: лёжа на животе или на спине, с раскинутыми руками и ногами, или сидя с упавшими на грудь головами. Оставались и такие, которых ещё не одолели бессонная ночь и пьянящий напиток: эти весело болтали, сидя вокруг больших деревянных тарелок с аяном и буамом.
Находились и меломаны, которые, подняв высоко над головой или прислонив к деревьям бамбуковые трубы двухметровой длины, издавали дикие звуки, словно соревнуясь в силе своих лёгких. Им подсвистывали другие, дующие в продолговатые, просверлённые сверху и сбоку скорлупы кокосовых орехов. К стволам деревьев были прислонены многочисленные копья, луки и стрелы торчали из-за кустов.
Картина была великолепная в своей первозданности. Так было тысячи лет назад. Менялись люди, но всё остальное оставалось из века в век всё тем же: пышный тропический лес, поляна с видом на море, розовые под восходящим солнцем вершины гор, костры, копья, луки и стрелы, группы людей и даже, пожалуй, эта дикая какофония. Не так ли и наши далёкие предки проводили свой досуг в лунные ночи — среди иных лесов, под другими созвездиями...
— Маклай, Маклай!
— Иди сюда, Маклай!
— Выпей с нами кеу, Маклай!
Ничего не поделаешь, такова плата за популярность: приходится жертвовать любимым одиночеством, превращаясь из наблюдателя в участника действия.
Ему поднесли свежеотколотую половину кокосовой скорлупы, в которой находилась светлая желтоватая масса. Он с недоверием взглянул на еду. Его заверили:
— Это очень вкусно. Это буам.
Действительно, на вкус это кушанье оказалось приятным: варёные зёрна саговой пальмы с наскобленным ядром кокосового ореха. Скатертью для пиршествующих служили банановые листья, тарелками и чашками — скорлупа кокосовых орехов, большие деревянные чаши, а столовыми приборами — обточенные бамбуковые палочки, заострённые кости, а также гребни.
Женщин на этом представительном собрании не было. Мальчикам тоже запрещено употребление кеу. Они могут только жевать листья кустарника, из которого делают опьяняющий напиток.
Процесс изготовления кеу достаточно сложен и неприятен с точки зрения цивилизованного человека. Сначала выкапывают корень одного из перечных растений, а также листья и стебель (небольшие кусты этого растения обычно высаживаются в самой деревне). Твёрдые части предварительно разбивают камнями. Небольшие порции полученной продукции раздаются всем участникам пиршества и даже мальчикам.
С этого, собственно, и начинается изготовление напитка. Все присутствующие начинают усердно жевать полученное зелье. Специальный распорядитель следит за тем, чтобы жевание проходило активно и без потерь драгоценной массы. Учитывая то, что рты папуасов удивительно широки, комки размягчённого и пропитанного слюной зелья порой достигают величины куриного яйца. Они передаются папуасу, раздававшему порции.