«Вся наша история белых людей, дорогой саиб, сводится к одной горькой истине. Любую войну можно оправдать, назвав народ противником… Итак, подобьем бабки!»
Из дальнейшего разговора стало ясно, что подполковник времени не терял, и, пока рапорт Дрепта колесил по управлению, Чмелюк, «формально» не приобщенный к разработке, наводил необходимые справки об афганцах из Кунара и делал аналитику. «Я кожей чувствовал, что-то здесь есть! И что же?..» Будучи в Москве с докладом и, официально получив рапорт в разработку, он добился санкции на работу в спецархиве пятого управления. Искал по Кунару, Нуристану и прилегающим районам и вышел на объект, сооружаемый исламскими партизанами на бурной приграничной реке, точнее, под ней. Работы снимались по фазам, но на каком-то этапе подход к объекту со стороны расщелины моджахеды закамуфлировали маскировочной сеткой. Общие снимки и их фрагменты, максимально увеличенные в лаборатории ГРУ, предъявили на экспертизу отраслевым военным специалистам и «горным» академикам РАН. Авторитеты единодушно определили объект, как штольню. Первый же из них задержал взгляд на том снимке, где из-за маскировочной сети уже ничего нельзя было разобрать. «Спохватились, когда уже напортачили, — хмыкнул он. И постучал пальцем по снимку. — Пригнали технику — думали вручную справиться… Индия колхозная!» «Обратите внимание, — сказал другой, его коллега, но из военного ведомства, — сколько выработки должно было накопиться. Горы! И судя по всему, не грунта — породы. Грунт можно было бы сплавить по воде, а с камнем не шутят, он запросто может продавить потолок штольни. Но на берегу его тоже не оставили. Значит, укрепляли им стены. Это хорошо…» «Почему?» — спросил Чмелюк. «Если бы это была бы шахта, ее здесь так укреплять не пришлось бы. А зачем в таком месте шахта, где не ведется никаких разработок? Ведь не ведется, да? Не собирались же они заложить заряд такой мощности, чтоб повернуть реку вспять…» Хорошо, что Чмелюк упросил командование самому встретиться с «наукой». На его месте незаинтересованное лицо потом доложило бы «объект — штольня», упустив или преподнеся сопутствующие детали, как несущественные.
С афганцами из Кунара «штольню» связывало, казалось бы, малозначительное обстоятельство — географическая близость к кишлаку Чартази. Это родовое селение мелких земледельческих аристократов Али, промышлявших продажей опиума-сырца и продукции натурального хозяйства, было столь крохотным, что даже на генштабовской карте пятикилометровке оно было обозначено «отдельными строениями». Никакого моста близ Чартази на карте не значилось. Более того, селение обходили далеко стороной и шоссе, и грунтовка, не говоря уж об автостраде. Тянулся к нему пунктир полевой дороги, но столь топографически спорный, что легко принимался за типографскую царапину. Наличие моста в районе местечка Чартази категорически отрицала и разведка. Каким образом здесь, через бурный поток, переправлялись караваны моджахедов, нельзя было взять в толк. А, значит, оставался тоннель.
«Может быть, племяннику осматривать окрестности дядиного поместья недосуг, — рассуждал Чмелюк. — Но дядя способен отличить мост от большой крысиной норы?»
«Он не видел то, о чем говорит, — вдруг понял Дрепт. — Но знает, о чем говорит».
«Не видел? Это мне нравится… Это подход. А почему? Это ведь его головная боль…»
«Он не то, что боится увидеть, он боится услышать о нем. При малейшем подозрении моджахеды его сотрут в порошок вместе с его родовой деревенькой. Да могли бы и без подозрения — для профилактики. Думаю, им запрещают пылить их хозяева».
«Запрещают? А караваны? Пробный шар?»
«Или самодеятельность. Скорее всего, она. Я знал одного водителя, ездил с «блатными» номерными знаками. Он очень переживал, что, когда его шеф в отъезде, черный лимузин простаивает без дела. И поэтому успешно занимался довольно прибыльным извозом: автоинспекция такие авто не останавливает».
«Я тоже так думаю. Не для того рыли этот тоннель, чтобы перегонять по нему ишаков с обычными вьюками. А дядя Абдулхай Али придумал с помощью племянника Хафизуллы Али убить одним выстрелом двух зайцев. И самому уберечься, и от конкурентов избавиться. Шурави ведь с моджахедами не станут церемониться. Налетят, отбомбятся — ни тебе тоннеля, ни перевалочной базы… А все эти дела с картой Берроуза наложились попутно, между прочим. — Чмелюк нахмурился. — И если бы не Центр, я бы эту операцию отменил».