Длинно, назойливо зазвонил телефон. Синяков снял трубку.
— Откуда? Кривая Береза? Чего у тебя?
Слушал долго, изредка продувал трубку и бросал в нее отрывисто: «Ну… Давай… Дальше…» Под конец разговора сказал:
— Не хнычь, горе какое. Вот тут у меня сидит главный инженер, он наладит. А как же! Это у нас с тобой, у дураков, ни хрена не выкручивается… Сказал, не шебарши, хватит…
Он резко трижды крутнул ручку для отбоя.
— Ты завтракал ли, Дмитрий Иванович? — спросил он неожиданно.
— Да стакан чаю с печеньем выпил, — ответил Бережной.
— Так пойдем ко мне, накормлю. А то еще истощаешь тут, с меня спросят, скажут, довел человека…
Домик Синякова стоял на окраине поселка, над речкой. Плотно сбитый, чистенький, он весело белел наличниками окон. Сквозь морозные узоры виднелась зелень на подоконниках. Даже алели цветы. В комнате было полно ребятишек. Они выглядывали из-за стульев, высовывали головы в дверь из другой комнаты, прятались за занавеской, под швейной машиной, меж кроватью и комодом.
— Это что, все ваши? — не удержался от вопроса Дмитрий Иванович.
Лицо Синякова будто озарилось, морщины разгладились, глаза потеплели.
— Мой колхоз, — сказал он, обводя комнату растопыренными руками. — Не знаю уж, откуда они и берутся, из щелей, видно, вылезают, как тараканы. Цыц вы! Айда на кухню! — прикрикнул он на ребят, но таким добрым, таким хорошим голосом, что Бережному показалось, что это прикрикнул кто-то другой.
Синяков собрал на стол, поставил миску рыжиков, мелких-мелких, таких аппетитных, что Дмитрий Иванович сглотнул слюнку. Хозяин нерешительно покрутился около шкафика, вопросительно поглядывая на гостя. Но тот будто не замечал красноречивых взглядов. И хозяин с грустью отвел глаза, с сокрушенным видом сел на табурет к столу.
— Кушай, Дмитрий Иванович, подкрепляйся-ка, — без энтузиазма стал потчевать он гостя. — Рыжики-то пробуй, сам собирал, кажись, недурные. Да что рыжики! В сухом рту у них не тот скус…
— Великолепные грибочки! — хвалил гость, а намек будто и не коснулся его ушей.
Синяков понял бесплодность своей дипломатии, решительно открыл дверцу шкафа, налил из бутылки полстакана и залпом осушил.
— Тебе я не наливаю, знаю, что с утра пить не будешь. А меня не обессудь, — сказал он, принимаясь за грибы.
Бережному хотелось отчитать его, человека пожилого, многосемейного, пристыдить. Но он сдержался. Однако, чтобы не дать Синякову продолжить начатое, заспешил уходить и позвал хозяина.
— Посмотрим участки.
— Чего же, посмотрим. Машину возьмем?
— У вас есть легковая?
— Какое! Фургон развозочный…
— Стоит ли гнать? Доберемся на попутных.
— Как знаете…
Синяков чуть захмелел, но ему этого было явно мало, и он порывался открыть дверку шкафа, да все неудачно: плечом к ней прислонился Дмитрий Иванович. Поняв безнадежность попыток, Синяков шаг пул к порогу.
— Пойдем, коли…
Глава восьмая
СВИДАНИЯ У МОСТА
Юра обычно ждал свидания у моста через речку Болтушку, пересекающую поселок на две части. Вначале Нина приходила с подругой и делала вид, будто нечаянно встречает молодого человека, идущего по своим делам. Но, по странной случайности, каждый раз путь девчат и этого паренька совпадал: они шли в клуб, и он в клуб, они — в рабочком, и у него находилось неотложное дело в рабочкоме, они спешили в соседний поселок к подругам, и его, оказывается, в том же поселке ждут не дождутся друзья. Потом почему-то подруга перестала сопровождать Нину, так что Юра даже спросил, не поссорились ли они. Нет, ссоры не произошло, но подруга страшно занята. Была занята вчера и сегодня, будет занята завтра. Удивительно деловой человек эта Нинина подруга. Что ж, Юра доволен, пусть бы у нее не переводились хлопоты. Нина — девушка живая, веселая, с ней, ей-богу, не скучно и без подруги.
Влюбился ли Юра, он этого не знал. Вернее, он убеждал себя, что его сердце твердо, как серый булыжник, и недоступно для стрел амура. Ведь он не какой-нибудь мальчишка, а закаленный морозами лесоруб, ему всякие нежности да фигли-мигли не к лицу. И если ходит он к мосту через Болтушку, так только потому, что Нина — девушка развитая и с ней интересно поговорить. Она много читает, любит классиков, увлекается современными романами. К тому же Пчелка зажгла в ней интерес к музыке. И когда Нина присаживается в клубе к пианино, Юра слушает ее игру с удовольствием. Он сидит, облокотясь на столик, полузакрыв глаза, а она среди игры нет-нет да и взглянет на него. Он даже волнуется, как бы она не сбилась из-за тех взглядов. Но все это, конечно, ничего общего не имеет с влюбленностью. Могут же парень с девушкой дружить и без всяких сиропных сладостей. Так думал Юра. А почему порой даже в тот, совсем уж не подходящий момент, когда покорная его воле и силе вековая сосна начинает медленно падать, содрогаясь пушистой вершиной, и ему бы следовало, согласно правилам техники безопасности, отбежать в сторону, он забывал эти правила. Правила забывал, а вспоминал вместо них Нину, и ввиду этого его напарнику Бызову приходилось яростно кричать: