В пять лет я уже отлично рисовал природу и животных. К десяти мог нарисовать портрет любого человека, который выглядел, словно фотография. И это всё я смог постичь самостоятельно. Бабушка несколько раз пыталась нанимать для меня учителей, но они постоянно говорили мне какую-то чушь. То я не так держу кисть, то рисую неправильные линии и вообще начинаю не с того, с чего следует. С каждым из этих учителей я проводил не больше одного занятия. В итоге бабушка смирилась и позволила мне самому осваивать все тонкости искусства рисования. Так я и продолжал рисовать, пока не пришло время отправляться в старшую школу.
Бабушка владела сразу несколькими Затеями в разных городах. Один из них даже стоял в столице, поэтому я считался выходцем из довольно обеспеченной семьи. Она устроила меня в одну из лучших школ нашего городка. В этой школе учились дети чиновников и местных богачей. Мне предстояло учиться вместе с ними. К тому моменту у меня был один-единственный друг, с которым я был, знаком с самого детства — Сато. Он так же, как и я любил рисовать, именно на этой почве и взошла наша дружба.
Как только мы стали старше, то начали мечтать о девушках. Я в отличие от Сато вполне нормально общался с девушками, а он не мог произнести и слова в их присутствии. К тому же бабушка Яманако сделала для меня подарок в честь поступления в старшую школу пригласив двух юдзё*, которые и показали мне, насколько приятно можно проводить время в женском обществе.
Для Сато такого подарка никто не делал. А попав в старшую школу, в которой девушки обучались на ровне с парнями, он вообще едва не сгорел от стыда. В нашем классе из двадцати человек было всего три парня. Сато едва не хватил удар, когда мы об этом узнали. Я же, наоборот, обрадовался, на тот момент ещё не зная, как трудно угодить женщине. Но делать нечего, в нашей стране учёба всегда считалась очень важной ступенью в жизни любого человека.
Почти все девчонки в нашем классе оказались дикими скромницами, за исключением двух оторв, которые с самых первых дней дали всем понять, что будут делать только то, что хотят, не обращая внимания на остальных.
И сразу эти оторвы стали нашими с Сато идолами. Сперва я пытался ухаживать за другими девчонками, отчего-то не решаясь подойти объектам нашего с Сато воздыхания, но понял, что девушкам очень трудно угодить. И тогда я присоединился к Сато, который уже довольно давно начал следить за оторвами с безопасного расстояния, провожая таким образом до дома и встречая возле школы. Я прекрасно понимал, что это ненормально, но не мог с собой ничего поделать.
Я и сам не заметил, как увлёкся и вслед за Сато, пользуясь возможностью, на каждом уроке начал рисовать этих девчонок. Но так как нам было всего по шестнадцать лет, наша фантазия в рисунках уходила очень далеко. Мы с Сато оба видели рисунки обнажённого женского тела и смогли спроецировать это на наши объекты вожделения. Я, благодаря подарку бабушки, являлся для Сато настоящим гуру в этом вопросе. Он же руководствовался только увиденными картинами в жанре кибёси** и укиё-и***.
Со временем подобных рисунков становилось всё больше и больше. Как-то раз я решил нарисовать сразу обеих девушек и представил, что они целуются. Моя фантазия полетела очень далеко и в итоге у меня вышла серия рисунков очень фривольного содержания. Где мои богини вытворяют друг с другом вещи, о которых мне даже подумать было стыдно.
Эти рисунки меня очень вдохновили, я таскал их с собой, повсюду не решаясь показывать даже Сато. Но в один день, случилось так, что я выронил эти рисунки, когда споткнулся обо что-то. Они упали прямо к ногам лучшего ученика школы, который должен был выпускаться в этом году.
Он был самым популярным парнем в школе и все девчонки вешались на него, чем он беззастенчиво и пользовался. Ходили слухи, что он поимел едва ли не всех девчонок в школе. И вот в руки к этому парню попали мои рисунки.
Я просто лежал и смотрел, как он рассматривает их. С каждой новой перевёрнутой страницей в его глазах загорался дьявольский огонёк. Я уже думал, что сейчас он пойдёт всё рассказывать директору, но вместо этого он спросил есть ли у меня ещё подобные рисунки.
Не представляешь, каким было моё удивление, когда он это спросил. Других рисунков у меня не было, но я сказал, что при необходимости смогу нарисовать ещё.
Звали того парня Осама Миядзаки. И он предложил мне рисовать мангу с изображением обнажённых женских и не только тел. Он будет писать диалоги, а от меня нужно будет только рисовать. Поначалу я отказался и, забрав свои рисунки, поспешил уйти. В тот день Миядзаки чан не стал настаивать на своём предложении. А через неделю я сам разыскал его и дал своё согласие.