— Если б только вы согласились помочь, все бы легко сладилось, — тараторила она. — Джоду вам подтвердит: с малолетства я умею делать все, что умеет он. По деревьям лазаю не хуже него, бегаю и плаваю лучше, а гребу почти так же хорошо. Кроме того, я тоже свободно говорю на бенгали и хиндустани. Что из того, что он смуглый? И я не настолько бледна, чтобы не сойти за индуса. Поверьте, нас часто принимали за братьев — стоило мне сменить фартук на повязку да накрутить полотенце на голову. И вот так мы слонялись повсюду — на реке и городских улицах, спросите его, он не даст соврать! Если он может быть ласкаром, то я уж и подавно. Притемню краской веки, надену чалму и повязку — никто меня не распознает. А работать стану под палубой, чтоб реже попадаться на глаза.
Представив ее в набедренной повязке и чалме, Захарий потряс головой, отгоняя противный, неестественный образ. Даже девушку в сари было трудно примирить с той Полетт, какую он впервые увидел на «Ибисе» и которая потом заполняла его мечты, — нежное личико в обрамлении капора, пена кружев на груди. С такой Полетт он мысленно вел беседы и выходил на прогулку, не желая ничего иного. Но вообразить, что она в бандане и саронге босиком карабкается по выбленкам, лопает из миски рис и расхаживает на палубе, изрыгая чесночный запах, было равносильно тому, чтобы влюбиться в ласкара или назвать своей милой обезьяну.
— Мисс Ламбер, ваша идея — всего лишь дымсель[103] и никогда не поймает ветер. Во-первых, ласкаров набирают не офицеры, а боцман, который получает их от вербовщика. Насколько я знаю, все вербовщики доводятся нашему Али двоюродными братьями, дядьями и черт знает кем еще. Я не вмешиваюсь — только он решает, кого брать.
— Но взял же он Джоду!
— Тогда сыграло не мое слово, но авария с лодкой.
— Если Джоду замолвит за меня словечко, боцман меня возьмет, правда?
— Возможно. — Захарий глянул на Джоду, которого перекосило от злости: парень явно с ним заодно, так что пусть сам скажет. — А что он-то об этом думает?
Джоду странно зашипел и разразился сбивчивыми выкриками, не оставлявшими сомнений в его позиции:
— Стоп!.. Как она жить в куче мужиков?.. Багор от боканца не отличить… брамсель от марселя… — Завершили тираду риторический вопрос и презрительный плевок за борт: — Баба-ласкар?.. Брать глубину!
— Не обращайте внимания на этого сопляка! — вмешалась Полетт. — Он просто завидует и не желает признать, что из меня матрос выйдет не хуже. Ему нравится выставлять меня беспомощной сестренкой. Впрочем, его мнение не важно, он сделает, как вы прикажете, мистер Рейд. Все зависит только от вас.
— Вы сами говорили, что он вам как брат, — мягко напомнил Захарий. — Неужели вам не ясно, что своей просьбой вы его подставляете? Знаете, что ласкары с ним сделают, когда откроется, что он обманом привел на корабль женщину? Многих убивали за меньший проступок. А как с вами поступят после разоблачения, которого не предотвратят никакие чары и колдовство? Даже думать об этом не хочется, мисс.
Полетт сникла.
— Значит, не поможете, хоть и дали слово? — запинаясь, проговорила она.
— Я был бы только рад помочь вам, но как-нибудь иначе, — ответил Захарий. — Знаете, у меня есть немного деньжат… Хватит, чтобы оплатить проезд на другом корабле.
— Я не нуждаюсь в милостыне, мистер Рейд! Неужто не понимаете: я хочу себя испытать! Разве всякие мелочи удержали мою бабку от путешествия? — Губы Полетт дрожали, она досадливо смахнула слезу. — Я думала о вас лучше, мистер Рейд, считала вас человеком слова, а вы просто жалкий… музжичок!
— Почему мозжечок?
— Ваше слово гроша ломаного не стоит!
— Мне жаль вас огорчать, мисс Ламбер, но я уверен, так будет лучше. Шхуна — не место для такой девушки.
— Считаете, девушка не справится? — Полетт вскинула голову, глаза ее сверкнули. — Послушать вас, так это вы открыли Америку! Но вы ошибаетесь: я могу… и я это сделаю!
— Желаю удачи, мисс.
— Не смейте глумиться, мистер Рейд! — выкрикнула Полетт. — И без вашей помощи я попаду на Маврикий и вот тогда рассмеюсь вам в лицо! Я награжу вас именами, о каких вы даже не слышали!
— Вот как? — Схватка заканчивалась, и Захарий позволил себе усмехнуться. — Любопытно какими, мисс?
— Я назову вас… — Полетт запнулась, ища в памяти ругательство, которое вобрало бы в себя всю злость ее сердца, а потом вдруг слово само слетело с губ: — Страхуй! Вот кто вы, мистер Рейд, — паршивый страхуй!
— Страхуй? — Захарий озадаченно посмотрел на Джоду, и тот радостно пояснил:
103
Дымсель — парусиновый щит, который ставили перед камбузной трубой, чтобы дым не разносило на палубу.