Охранники, почти все бывшие сипаи, носили чалму и патронташ, наискось пересекавший грудь, а сытые надсмотрщики были в черных чапканах и белых дхоти. И те и другие поднялись на борт, словно триумфаторы, вступавшие во владение плененным кораблем. Не унижая себя кладью, они снизошли только до собственного оружия — несли палки, бичи, пики и сабли. В корабельный арсенал носильщики доставили также внушительный запас мушкетов, пороха и пистолей. А вот доставка багажа и провианта выпала на долю ласкаров, в награду получивших пинки, тычки и брань.
Появление начальника конвоя субедара Бхиро Сингха, который взошел на борт последним, стало церемониалом встречи царька: выстроившись в шеренгу, охранники и надсмотрщики согнулись в низком поклоне. Бочкообразный толстяк с бычьей шеей, но в ослепительно-белых дхоти и длинной курте, перехваченной сверкающим шелковым кушаком, субедар держал под мышкой толстенную трость. Подкрутив седые усы, он недовольным взглядом окинул шхуну, однако, увидев мистера Кроула, расцвел улыбкой и приветственно сложил ладони. Казалось, помощник тоже рад встрече.
— Ба, старина Брюхан! — пробормотал он, а затем с неожиданной сердечностью воскликнул: — Доброго здоровья, субедар!
Удивленный необычной приветливостью помощника, Захарий спросил:
— Ваш приятель, мистер Кроул?
— Случалось вместе ходить, а старые морские волки чтят поговорку «Доброе братство милее богатства». — Скривив губы, помощник смерил собеседника презрительным взглядом. — Хотя в вашей компании, Хлюпик, этого, конечно, не знают.
— Я вас не понимаю, мистер Кроул, — растерялся Захарий.
— Да ну? — Помощник изобразил улыбку. — Может, оно и к лучшему.
Тут боцман Али позвал его проследить за оснасткой фок-мачты, и Захарий остался в недоуменном одиночестве. Как назло, тем вечером капитан сошел на берег, и помощникам пришлось ужинать в компании друг друга. Они не перемолвились ни словом до тех пор, пока стюард Пинто не внес подогретые судки. Учуяв, что нынче подают его любимые креветки с рисом и карри, Захарий улыбнулся и кивнул. Пинто снял крышку, однако мистер Кроул недоверчиво принюхался и, скривившись, рыкнул:
— Это еще что? — Он заглянул в судок и тотчас шваркнул крышку обратно. — Унеси и скажи коку, пусть приготовит баранью отбивную. И чтоб больше я не видел этой липкой дряни!
Бормоча извинения, стюард кинулся к судкам, но Захарий его остановил:
— Погоди, не трогай! Принеси мистеру Кроулу, чего он просит, а мне и это вполне сгодится.
Первый помощник молчал, пока стюард не скрылся в коридоре, а затем, сощурившись, спросил:
— Гляжу, вы запанибрата с этими ласкарами, а?
— Мы вместе шли от Кейптауна, — пожал плечами Захарий. — Вроде друг друга понимаем, только и всего. — Вскинув бровь, он придвинул к себе тарелку с рисом. — С вашего позволения…
Кроул кивнул, но губы его брезгливо дернулись:
— Это они приучили вас жрать дерьмо?
— В здешних краях все едят карибат, мистер Кроул.
— Ах, неужели? — Помолчав, Кроул спросил: — Стало быть, этим вас потчевали, когда вы якшались с Наббсами, Нобсами и набобами?
Теперь Захарий понял смысл той фразы на палубе; он поднял взгляд и наткнулся на улыбку Кроула, больше похожую на оскал.
— Думали, я не прознаю, да?
— О чем?
— Про ваши шуры-муры с семейством Бернэмов и прочими.
Захарий сделал глубокий вдох и спокойно ответил:
— Меня позвали, и я пошел, мистер Кроул. Я думал, вас тоже пригласят.
— Ага! Держи карман шире!
— Так точно. Я полагал, вы приглашены, — повторил Захарий.
— Джека Кроула позовут в Вефиль? — Помощник цедил слова, будто черпал их со дна глубокого колодца горечи. — Нет, он рылом не вышел, чтобы впустить его с парадного крыльца. Не дай бог, скатерть заляпает! Коль уродился с деревянным черпаком во рту, неважно, что ты умеешь отнять ветер[106]. Всегда найдутся крошки-лорды Хлюпики, всякие увальни и деревенщина, чтоб охмурить шкиперов да подластиться к хозяевам. Плевать, что они не отличат шкворень от шпильки и пал от зуба, они всегда с подветренной стороны, а Джек Кроул отнимает у них ветер.
— Если вы полагаете, что я родился с серебряной ложкой во рту, — проговорил Захарий, — вы шибко сбились с курса.
106
Английская пословица: «Один родится с серебряной ложкой во рту, а другой с деревянным черпаком»; русский аналог «родиться в сорочке». Отнять ветер — термин из тактики морского боя: корабль атакует противника с кормы и своими парусами перекрывает ветер, отчего неприятельские паруса обвисают и атакованный корабль теряет ход.