Палуба накренилась, и А-Фатт, всегда крепче державшийся на ногах, подхватил Нила под руку. В иной ситуации тотчас последовал бы удар палкой, однако нынче, словно из почтения к важному событию, субедар оставил проступок без последствий.
— Уверен, что корешок откажется? — спросил помощник.
А-Фатт упорно разглядывал свои ступни. Как странно, думал Нил, мы жалкие ссыльные и знакомы всего ничего, но, оказывается, у нас есть нечто, чему завидуют люди, имеющие над нами абсолютную власть. Неужели подобные человеческие узы такая редкость, что другим не терпится проверить их на прочность и узнать их пределы? Если так, мне тоже очень любопытно.
— Если ты вышел из игры, Джек-пройдоха, я попытаю счастья с твоим дружком.
— Да, сэр. Попробуйте.
Кроул рассмеялся, сверкнув зубами в фосфоресцирующих брызгах волны, что пенной копной накрыла палубу.
— Скажи-ка, Джек-пройдоха, тебе известно, за что твой приятель схлопотал срок?
— Насколько я знаю, за воровство, сэр.
— Больше он ничего не сказал?
— Нет, сэр.
— Стало быть, он не поведал, как подломил святых отцов?
— Не понимаю, сэр.
— Он ограбил гнездышко церковников. — Помощник взглянул на А-Фатта: — Верно, Джек-мартышка? Ты обчистил миссию, что дала тебе кров и пищу?
— Да, сэр. Я приходить миссия в Кантоне, — пробормотал А-Фатт, избегая взгляда Нила. — Только не ради еды. Я хотеть уехать на Запад.
— Куда это?
— В Индию, сэр, — переминаясь с ноги на ногу, ответил узник. — Я знать, что миссия посылать китайцев в церковную школу в Бенгалии. Меня отправлять в Серампор. Там плохо. Никуда не ходи, сиди взаперти. Только учеба и молитва. Как тюрьма.
— Верно ли, что ты спер шрифт из печатных машин? — заржал помощник. — А еще до полусмерти отдубасил служек, когда они тискали Библии. И все это ради крохи дури.
Понурившись, А-Фатт молчал.
— Давай-давай, говори, — понукал Кроул. — Натворил дел, потому как не мог совладать со страстишкой?
— Ради опия человек готов на что угодно, — просипел узник.
— Да ну? — Из кармана рубашки помощник достал черный шарик, обернутый бумажкой. — А что ты сделаешь ради этого, Джек-мартышка?
Нил почувствовал, как его друг напрягся. На скулах китайца взбухли желваки, глаза лихорадочно заблестели.
— Ну же, Джек, — не отставал помощник, вертя в пальцах шарик. — Что за это отдашь?
Кандалы А-Фатта тихо звякнули, отвечая на дрожь его тела.
— Что вы хотеть, сэр? У меня ничего нет.
— Кое-что есть! — развеселился помощник. — Полное брюхо светлого эля! Вопрос в том, куда ты его сольешь.
Нил толкнул локтем друга:
— Не слушай… он нарочно…
— Заткнись, Джек!
Помощник ногой подсек Нила, отчего тот грузно рухнул и откатился к борту. Скованный, он не мог встать и только сучил ногами, точно опрокинутый на спинку жук. С трудом он перевернулся на бок и увидел, что китаец теребит завязку штанов.
— Не надо, А-Фатт!
— Не слушай его, Джек-мартышка, — перебил помощник. — Делай свое дело, не спеши. Он же тебе кореш, да? Может и подождать твоего пивка.
Судорожно сглатывая, А-Фатт дергал завязку, но дрожащие пальцы не могли справиться с узлом. В нетерпении он втянул живот и стащил штаны к коленям. Трясущейся рукой китаец ухватил член и направил его на Нила, свернувшегося у его ног.
— Валяй! — крикнул помощник. — Вперед, Джек-мартышка! Как говорят педрилы, пусть елдак и яйца никогда не подведут!
Прикрыв глаза, А-Фатт запрокинул голову и окатил Нила струйкой мочи.
— Ай да Джек-мартышка! — возликовал Кроул, молотя себя по ляжке. — Выиграл мне пари! — Он вытянул руку, в которую субедар, пробормотав поздравление, вложил монету.
В спущенных штанах китаец рухнул на палубу и на коленях пополз к помощнику, протягивая ковшиком сложенные руки:
— Сэр! А мне?
— Спору нет, Джек, награда заработана, и ты ее получишь, — кивнул Кроул. — Вот превосходный акбари, только жуй целиком. Ну-ка, разинь хлебало!
Дрожа от нетерпения, А-Фатт подался вперед и раскрыл рот, в который помощник сбросил черный шарик. Китаец принялся жевать, но тотчас закашлялся, сплюнул и затряс головой, будто стараясь избавиться от неописуемой мерзости.
Помощник и субедар умирали со смеху.
— Славно потрудился, Джек-мартышка! Вот что значит ловить на живца! Обоссал дружка и схавал козье дерьмо!
21
Свадьба началась после первой кормежки. Трюм разделили на половины жениха и невесты. Каждый сам выбрал, чью сторону он представляет, и Калуа, назначенный главой семейства новобрачной, провел свою группу на половину жениха, где брак торжественно скрепили красными точками на лбах.