— Я тебя… искал… тебя…
Изо рта и носа Кроула хлынула кровь, он подавился и, откинув голову, замер. Захарий поднес руку к его губам, но дыхания не уловил. Пол накренился, перевернув безжизненное тело помощника. Из-под куртки выглянул край пожелтевшего листка; Захарий его выдернул и сунул в свой карман. Потом встал и навалился плечом на дверь. Та подалась, и он легонько ее подергал, заставив мушкель с глухим стуком упасть на пол.
Увидев, что дверь его каюты открыта, Захарий бросился на палубу. На миг показалось, что под ветром полощут развязавшиеся паруса, но это плотной стеной хлестал дождь. Захарий мгновенно промок и рукой загородился от жалящих, жгутами скрученных струй. Справа налево молния перечеркнула небо, рваными вспышками озарив бушующую воду. Неземной свет выхватил из тьмы баркас, взлетевший на гребне волны. До него было ярдов двадцать, однако Захарий четко разглядел пятерых пассажиров: боцман Али сидел у руля, в середине лодки сгрудились Джоду, Нил, А-Фатт и Калуа. Увидев Захария, боцман вскинул руку, но в следующее мгновенье баркас перемахнул через гребень и скрылся из виду.
Новая вспышка молнии известила о том, что Захарий не единственный провожающий, — сцепившись руками, на палубе стояли еще три человека. Двоих — Полетт и Ноб Киссина-бабу — Захарий тотчас узнал, а женщина в насквозь промокшем сари впервые была без накидки. Сейчас она повернулась к нему, и в отсвете молнии он разглядел ее лицо. Вдруг показалось, что именно такой он уже где-то ее видел: мокрое сари, облепившее тело, волосы, роняющие капли, испуганный взгляд пронзительно-серых глаз.
Конец первой книги трилогии
