Более важным представляется углубленное понимание принципиальной особенности европейского и американского мировосприятия. Здесь мы и выходим на выяснение сущности проблемы. Только таким путем можно понять существенное отличие евро–американцев от евразийцев и представителей собственно азиатских и африканских цивилизаций.
Индивидуализм, политика и мораль Запада (Е. Э. Каминский)
Само понятие индивидуализма сформировалось только в Средневековье на этапе первичного капитализма и приобрело жесткое и однозначное определение: «индивидуум» — значит «неотделимый». То есть каждый человек начал рассматриваться как неотъемлемая часть и одновременно выражение определенной общественной группы. Если посмотреть на эту дефиницию с позиций условного современного евро–американца, то, по сути, трудно обнаружить идентичность с нынешними подходами и оценками.
Дело в том, что индивидуум в современном обобщенном евро–американском социальном представлении рассматривается преимущественно в контексте парадигм «богатый — бедный», «преуспевший — неудачник». Эволюция происходила в практически полном соответствии с ключевыми чертами классической капиталистической системы или, говоря другими словами, приближения к современной рыночной экономике. Важнейшим фактором здесь является то, что в меру развития капитализма принадлежность к сословию теряла свое первичное определяющее значение, сохраняя его разве что в отношении высших государственных чинов, могущих быть в восприятии одних преуспевшими, а других — неудачниками.
Еще раз подчеркнем практически прямую связь между формированием капитализма и новыми представлениями Запада о роли и значении индивидуума. Если конкретизировать данный вывод, то в эволюционном контексте получаем такую наиболее общую схему становления и изменений влияния человеческого фактора на особенности Евро–Американской цивилизации:
• стабильное разделение общества по принципу принадлежности к определенной общественной группе, в которой человек рождался, жил и умирал вплоть до начального периода Реформации, в качестве исходной позиции;
• дезинтеграция довольно стабильных обществ средневековой Европы в силу появления нового класса предпринимателей и торговцев;
• инициирование этим новым классом промышленной революции, ключевым результатом которой в контексте данного исследования стало создание возможности изменить общественный статус гражданина и целых групп, к которым он ранее устойчиво принадлежал;
• диверсификация возможностей применения человеком и целыми группами общества своих возможностей в связи с резким расширением производства и появлением радикально новых отраслей и условий для предпринимательства;
• преимущественное разделение граждан по принципу трудовой специализации в укрепляющемся промышленном обществе на фоне массового распространения печатной продукции, позволявшей получать определённое образование уже вне зависимости от принадлежности к средневековым сословиям;
• решающая роль права и факта собственности для определения общественной роли и значимости индивидуума, кардинальное снижение влияния фактора «неотделимости» индивидуума от общественной группы, к которой он изначально (скажем, с рождения) принадлежал.
Таким образом, до приобретения частной собственностью нынешних капиталистических форм практически в массовом порядке в евро–американских обществах отсутствовала возможность личной самоидентификации. Выйти из определенной общественной группы удавалось отдельным единицам. Реальная возможность получения образования выходцами из различных общественных групп, связанная с заинтересованностью в этом предпринимательского класса, стала главной причиной новой структуризации общества, лишенной феодальной заскорузлости и устойчивости. Печатная продукция способствовала диверсификации знаний: если ранее они были сходными у большинства населения, то книга и газета пробудили к жизни их разнообразие.
С определенной долей условности можно утверждать, что замена традиционного коллективного чтения рукописных изданий вслух чтением «про себя» и «для себя лично» диверсифицировала не только знания и представления о жизни, но и создала устойчивые предпосылки для самостоятельного выбора профессии и специальности. Ярким примером в этом смысле можно считать перевод Библии на немецкий язык, осуществленный Мартином Лютером. Библейские сюжеты стали доступными в массовом порядке, что способствовало диверсификации их понимания и трактовок. Это стало не только одним из побудительных мотивов и причин протестантской Реформации, но и ее поддержки народными массами.