Но он так пока и не сказал, зачем же он преследует ее. Как только она узнает, чего он от нее хочет, Афра получит ключ к победе и тоща уже добьется преимущества.
— Как вам удалось обойти разрушитель, — спросила она, пытаясь подобраться к нему с другой стороны. — Вы же говорили, что он убьет вас при встрече, а собираетесь как-то совершать межпространственные прыжки.
— Все равно тебе не понять всех технических деталей и медицинских терминов, так что это будет объяснение для дураков, — произнес Шен с таким видом, будто сделал большое одолжение.
Она знала, что перечить ему сейчас не стоит. Он продолжил:
— Проблема была в том, чтобы заблокировать воспоминания и не пережить их. Я знал, что разрушитель где-то там, и боялся коснуться его даже пальцем. Иво он не причинил вреда, так как он был неполноценной личностью, эта неполноценность действовала как ментальный барьер, но как только я выйду и заполню собой пустующие разделы его личности, она станет завершенной, цепь замкнется и защита будет прорвана. Но без его части я не смог бы управлять телом, так что деваться мне было некуда. И, к сожалению, информация о воспоминании не сосредоточена в каком-то участке мозга. Мимолетное впечатление может быть размазано по бесчисленному количеству синапсов, как тонкий слой масла. Фактически, там происходит пространственно разнесенный синтез кислот. Таким образом, мне пришлось вначале очертить слой памяти, в котором залегает воспоминание о разрушителе, а затем, шаг за шагом, синапс за синапсом, нейтрализовать его, пока весь слой не был дезактивирован.
Он прошелся по комнате, было видно, что наслаждается, рассказывая о своем подвиге.
— Чтобы сделать это, я создал энзимные глобулы, которые были настроены только на конфигурацию радикалов, типичную для информации о разрушителе. Заметь, все это не покидая тела и мозга! Ты пыталась когда-нибудь контролировать синтез энзимов, если у тебя для этого в распоряжении нет даже тела? Думаю, что не будет преувеличением сказать, что это была самая выдающаяся операция в истории земной медицины.
Хотя ей и нельзя было позволять себе этого, но Афра была потрясена услышанным.
— Так вы управляли химическими процессами в своем собственном мозге.
— На это ушло шесть месяцев, — продолжал он. — Последним шагом была фазировка заблокированных сигналов, — это необходимо для того, чтобы я имел доступ ко всей памяти минуя разрушитель. Но мне ни к чему была поверхность мышления Иво — я унаследовал бы ее, если бы просто оградил место, которое занимал разрушитель, не восстановив при этом связи. Я не вошел в его мир, напротив, я вобрал его в себя, в сознании остался только шрам от разрушителя. Но чтобы все прошло гладко, потребовались многочисленные испытания и тщательные проверки. Для этого я и забросил его в то историческое приключение, где у него была возможность получить массу переживаний и эмоций. Я в какой-то мере управлял развитием событий и в то время, как в его сознании проходили лавины новых сигналов, я проверял старые и устанавливал новые связи.
— И все это только для того, чтобы гоняться за девушкой по помещениям станции.
— Все это во имя самосохранения. Иво был просто обязан где-то ошибиться, и он вполне мог нас всех угробить, а не только троих или четверых, как это ему уже удалось. Я не в восторге от того, что моей судьбой управляет дебил. Ведь ежели б у него хватило-таки ума позвать дядюшку, я должен был быть готовым вступить в этот мир.
— Или немного раньше.
— Он никогда не знал, где остановиться.
— Но если вам было под силу проделать такой сложный трюк, как блокировка пространственного воспоминания, — медленно произнесла она, — почему же вы не заблокировали Иво, когда все это понадобилось? Вы, похоже, прекрасно обходитесь без него. Что же помешало вам овладеть телом в нужный момент?
— Дорогуша, если я тебе это скажу, то по гроб жизни буду в твоей власти, — ответил он.
Весь его вид говорил о том, что он лжет, и именно поэтому она ему поверила.
Меркурий
В следующей комнате не было никакого громоздкого оборудования. Обстановка напоминала лекционный зал — ряды скамеек перед лекторской кафедрой. Афра прошла немного по залу и остановилась.
— У вас уже закончились символы, мистер гений? — крикнула она назад Шену.
Она знала, что на Венере проиграла не очень много — очко-два, не больше.
Ряды аудитории заполнили птицы. Воробьи, аисты, колибри, орлы, попугаи, канюки — были представлены все виды, тесное помещение было буквально набито ими, стоял жуткий птичий гам, шелестели перья, в воздухе летал пух, на пол падал помет.