Обед был сервирован в доме адипатти; на него пригласили и коменданта Дюклари. Тотчас по окончании обеда резидент, который хотел еще в тот же день попасть обратно в Серанг («Так как... у... него... много... дел»), сел в свою карету и уехал. И в Рангкас-Бетунге воцарился покой, в каком надлежит пребывать провинциальному городу с небольшим европейским населением, расположенному в глубине Явы и вдали от большого тракта.
Знакомство между Дюклари и Хавелааром скоро перешло в дружбу. Адипатти был, по-видимому, очарован своим новым «старшим братом», а Фербрюгге, провожавший резидента, рассказывал потом, что резидент очень благоприятно отзывался о семействе Хавелаара, — они прожили несколько дней у него проездом в Лебак, — и резидент еще прибавил, что Хавелаар у правительства на хорошем счету и что можно быть уверенным, что он вскоре получит еще более высокий пост или по крайней мере будет переведен в «более благоприятный» округ.
Макс и «его Тина» недавно вернулись из поездки в Европу и чувствовали себя очень утомленными той жизнью, которую кто-то весьма удачно назвал «чемоданной». Они были поэтому счастливы после долгих странствований прибыть наконец на место, которое могли считать своим домом. Перед поездкой в Европу Хавелаар был ассистент-резидентом на острове Амбойна, одном из группы Молуккских островов. Там ему пришлось столкнуться со множеством затруднений, потому что население было озлоблено и доведено до крайней степени возбуждения несправедливыми мероприятиями последнего времени. Хавелаару стоило немалого труда восстановить спокойствие народа. Но, возмущенный недостаточной помощью правительства, огорченный дурной системой управления, которая годами разоряла и опустошала богатейшие земли молукков, — прочитайте об этом то, что еще в 1825 году писал барон ван дер Капеллен[79] сочинения этого гуманиста можно найти в «Индийском правительственном вестнике» за тот год, а с тех пор положение не улучшилось, — огорченный всем этим, он заболел, что и побудило его отправиться в Европу. Строго говоря, Хавелаар мог бы по возвращении требовать лучшего места, чем бедный округ Лебак, так как сфера его действия в Амбойне была шире и он действовал там совершенно самостоятельно, не имея над собою резидента. Кроме того, еще перед поездкой на Амбойну шла речь о предоставлении ему более высокой должности резидента, и многие поэтому удивлялись, что он назначен теперь в округ, столь бедный доходами от местных культур, ибо многие измеряют значение должности по связанным с нею доходам. Сам он, однако, не жаловался. Его самолюбие было не такого рода, чтобы он мог просить для себя более высокий пост или большие доходы.
Между тем последнее было бы для него далеко не лишним, ибо во время поездки в Европу он истратил то немногое, что накопил в предыдущие годы. Ему пришлось даже сделать долги. Словом, он был беден. Но он никогда не смотрел на службу как на источник обогащения и при назначении в Лебак утешался надеждой заштопать прорехи бережливостью; в этом решении его поддерживала жена, скромная в своих потребностях. Но Хавелаару бережливость давалась с трудом. Для себя самого он мог ограничиться самым необходимым; мало того, мог обойтись даже без самого необходимого; нотам, где нужно было помочь другим, сердечная доброта побуждала его отдавать последнее. Он сознавал свою слабость и всячески убеждал себя доводами здравого рассудка, как он не прав, поддерживая других, в то время как сам нуждается в помощи еще больше. Особенно остро сознавал он свою неправоту в тех случаях, когда и «его Тина» и Макс, которых он так любил, страдали от последствий его щедрости. Он упрекал себя за свою доброту, называл ее слабостью, тщеславием, стремлением прослыть за переодетого принца; он давал себе зарок исправиться; и все же, когда кому-либо удавалось прикинуться перед ним жертвой враждебной судьбы, он обо всем забывал и спешил на помощь. А ведь он не раз испытал на себе горькие последствия своей доведенной до степени порока доброты. За неделю до рождения маленького Макса у них даже не было денег, чтобы купить колыбельку, куда положить своего первенца, — незадолго до этого он пожертвовал немногими драгоценностями жены, чтобы помочь человеку, который находился, несомненно, в лучшем положении, чем он сам.
Но все это осталось далеко позади к тому времени, когда они прибыли в Лебак. Со спокойной радостью поселились они в доме, «в котором все же надеялись пробыть некоторое время». С особым удовольствием заказали они в Батавии мебель, желая придать своему жилищу уют и комфортабельность. Они показывали друг другу места, где будут завтракать, где маленький Макс будет играть, где будет находиться библиотека, где он будет по вечерам прочитывать ей то, что написал днем, ибо Хавелаар постоянно записывал свои мысли на бумагу. «Когда-нибудь это будет напечатано, — говорила она, — и тогда-то уж все увидят, какой был мой Макс!»
79
Барон ван дер Капеллен — первый голландский генерал- губернатор после ухода англичан с Явы в 1816 г.