Выбрать главу

Тут Хавелаар хотел начать рассказ, которого его гости с нетерпением ждали: о том, как и почему он «противился» в Натале генералу Вандамме; но вдруг на веранде дома показалась мефроу Слотеринг и позвала полицейского, сидевшего на скамейке у дома Хавелаара. Он подошел к ней, а потом окликнул человека, который только что вошел в усадьбу, по-видимому с намерением направиться в кухню, находящуюся за домом. Наше общество, вероятно, не обратило бы внимания на это происшествие, если бы за обедом Тина не сказала, что мефроу Слотеринг стала боязливой и следит за всяким посторонним, входящим в усадьбу. Человек подошел к ней: видно было, что она его допрашивает и что допрос не в его пользу. Во всяком случае, он вдруг повернулся и побежал прочь со двора.

— Какая досада, — сказала Тина. — Он, вероятно, принес продавать кур или овощи. У меня в доме еще ничего нет.

— Пошли кого-нибудь, — ответил Хавелаар. — Ты ведь знаешь, что туземные дамы любят проявлять свою власть. Ее муж когда-то был здесь первой персоной; как ни ничтожно, в сущности, значение ассистент-резидента — в своем округе он маленький царь. Она еще не может свыкнуться с низложением. Оставим бедной женщине это небольшое удовольствие. Сделай вид, будто ты ничего не заметила.

Тине нетрудно было это сделать: она не отличалась властолюбием.

Здесь мне необходимо сделать отступление, а именно, отступление на тему об отступлениях. Писателю иногда бывает очень трудно благополучно проследовать между двумя скалами — Сциллой излишнего и Харибдой недостаточного. Трудность эта возрастает еще больше, когда ему приходится описывать события, переносящие читателя на совершенно незнакомую почву. Связь между событиями и местами, где они происходят, слишком тесна, чтобы можно было полностью обойтись без описания этих мест. Вдвойне труднее благополучно проплыть между двумя упомянутыми скалами автору, избравшему местом действия своего рассказа Индию. Ибо там, где писатель рассказывает про европейские дела, он может предположить, что многие детали известны и понятны читателю и без особых разъяснений. Если же действие происходит в Индии, то писателю на каждом шагу приходится себя спрашивать, правильно ли поймет то или другое обстоятельство читатель, с Индией не знакомый? Читателю-европейцу, например, представившему себе, что мефроу Слотеринг живет у Хавелааров, останется непонятным, почему она не присоединилась к обществу, которое пило на открытой галерее кофе. Правда, я уже упоминал, что мефроу Слотеринг занимала отдельный дом, но для правильного понимания ее положения, а также и для понимания последующих событий совершенно необходимо познакомить читателя с домом и усадьбой Хавелаара.

Упрек, столь часто обращаемый к великому мастеру, написавшему «Веверлея»[122], а именно, в склонности к злоупотреблению терпением читателей, которым приходится прочитывать десятки страниц с описанием места действия, этот упрек представляется мне необоснованным, и я думаю, что для решения, в какой степени он справедлив, проще всего задаться вопросом: нужно ли такое описание, или нет, для того чтобы вы получили от прочитанной книги то впечатление, которое хотел вызвать автор? Если да, то не вините его за то, что он ждет от вас труда прочесть страницы, на писание которых он тоже, и не без умысла, затратил немалый труд. Если нет, то отбросьте книгу. Ибо писатель, ни с того ни с сего выдающий топографию за художественные образы, не заслуживает, чтобы его начали читать даже с того места, где его топографические изыскания кончаются.

Но нельзя забывать, что суждение читателя о необходимости или ненужности того или иного отступления часто оказывается преждевременным и ошибочным уже потому, что до наступления развязки у него нет достаточных данных для правильного решения — нужна или не нужна была такая-то деталь, чтобы постепенно подвести читателя к развязке? И когда, ознакомившись с развязкой, он открывает книгу с начала (о книгах, не заслуживающих того, чтобы их прочли больше одного раза, я здесь не говорю) и решает, что некоторые из отступлений могли бы быть без всякого ущерба опущены, все же остается вопрос: получил ли бы он от произведения то же самое впечатление, если бы автор более или менее искусственным путем не создал этого впечатления как раз посредством тех самых отступлений, которые поверхностно судящему читателю представляются излишними?

вернуться

122

Речь идет о выдающемся английском писателе Вальтере Скотте (1771—1832).