Ее плечи напряглись, подбородок поднялся, и она приготовилась к неизбежному. К выражению ледяного неприятия своей матери.
Рука Макса опустилась на талию Джулии, и он ближе притянул ее к себе. Маргарет Прентис только моргнула, увидев эту публичную демонстрацию права на ее дочь, но Джулия была ему только благодарна. Его широкая грудь касалась ее спины, и удары его сердца говорили ей, что она не одна. Джулия больше не собиралась мириться с неодобрением родителей. Макс напомнил ей, что времена изменились, что она больше не маленькая девочка, отчаянно нуждающаяся в поддержке родителей. Что она уже взрослая женщина, способная сама думать и сама выбирать. И мужчина, которого она выбрала, стоял рядом, проявляя свою солидарность с ней.
— Все, что вы хотите сказать Джулии, можете сказать и при мне.
— Джулия, пожалуйста, попроси эту личность удалиться.
— Нет.
Глаза Маргарет расширились. Она не могла бы выглядеть более ошеломленной, даже если бы Джулия дала ей пощечину.
— Что?
— Я сказала, нет, мама, — повторила Джулия, начиная испытывать удовольствие от ситуации. — Я здесь с Максом, и у нас еще много дел.
Маргарет сжала свой маленький рот так, что он почти совсем исчез с ее лица.
— Это просто немыслимо!
К ним повернулось несколько голов, всегда готовых услышать новую сплетню.
Заметив это, Макс улыбнулся и сказал:
— Вы правы, миссис Прентис. Здесь не время и не место для подобных разговоров. Поэтому, если вы меня извините, я украду у вас Джулию еще на один танец.
— Моя дочь и я…
— Разговор закончен, — отрезал Макс, оставив ее с открытым ртом, словно рыбу, выброшенную на берег.
Прежде чем Джулия успела насладиться этим зрелищем, Макс закружил ее в медленном, грустном вальсе. И скоро мысли о матери оказались в самом далеком уголке ее сознания.
— Спасибо тебе, — сказала Джулия, когда он вошел в их спальню.
— За что?
— За то, что пришел мне на помощь. — Джулия освободилась от своих туфель на высоченных каблуках и чуть ли не застонала от облегчения, почувствовав под ногами теплый паркетный пол.
Макс снял с себя галстук-бабочку и бросил в ближайшее кресло.
— Никаких проблем. Я был доволен, оставив ее стоять с открытым ртом.
Когда Джулия ничего не сказала, он посмотрел на нее.
— Она всегда была такой?
— Какой?
— Холодной.
— Да, — Джулия не могла вспомнить ни одного случая, чтобы ее родители проявили к ней хоть немного теплоты. Старшие Прентисы всегда держали дистанцию со своей дочерью, — и это их устраивало.
Джулия повернулась спиной к Максу, чтобы он расстегнул ей застежку на платье. Она задержала дыхание, когда его пальцы коснулись ее кожи.
Молния была расстегнута, сапфировое платье упало на пол.
— Не могу представить, как ты только жила с ними, — пробормотал он, проводя рукой по ее спине.
— Да, это было нелегко, — сказала девушка со вздохом.
— Но в итоге, — прошептал он, — ты стала восхитительной женщиной.
Она почувствовала, как слезы выступили у нее на глазах.
— Спасибо тебе и за это тоже.
— У меня была семья. — Макс продолжал поглаживать ее по спине. — Родители, которые любили меня. Помогали мне. Поддерживали.
— Тебе повезло.
— Знаю. Вот поэтому я и восхищаюсь тобой даже больше, чем раньше. Всем, что в тебе есть, — его дыхание коснулось ее шеи, — ты обязана только себе. Им ты не обязана ничем.
Его слова наполнили ее сердце, его прикосновения наполнили ее чувства, и Джулия прижалась к нему спиной, неожиданно нуждаясь в нем больше, чем когда-либо.
— Я хочу тебя, — прошептал Макс. — Я хотел тебя еще на вечере. — Он наклонил голову и мягко провел губами по ее шее. — Хотел держать тебя вот так.
Только одна лампа горела в комнате, ее света даже не хватало, чтобы разогнать темные тени по углам. За огромными окнами лежал Манхэттен, погруженный в ночь, с огнями, сверкающими, словно драгоценные камни. Почти полная луна висела в небе, посылая свой серебряный свет в спальню, и в его сиянии Джулия видела, как отражались в зеркале их тела.
Он был гораздо больше, чем она. Широкий в плечах, с мускулистыми руками, загорелый, в сравнении с ее белой кожей. Он был темным там, где она была светлой, и эта разница между ними поразила ее, когда она встретилась с его взглядом в зеркале.