– Вижу оружие, вижу оружие! На крыше один вооружённый мужчина! – рапортовал второй пилот.
– Принято, мы заходим, – прозвучал в ответ глухой мужской голос из динамика.
Через секунду крышу наводнили обвешаные до зубов оружием люди в тёмно-синей униформе, а стволы их штурмовых винтовок уставились в спину одинокой фигуре, неподвижно стоящей на краю обрыва…
***
Все они были мертвы. Последний выстрел поставил жирную точку в этой истории. Я снял палец со спускового крючка, всё было кончено.
Чтобы понять, что произошло, мне нужно вернуться на три года назад. В тот вечер, когда меня настигла эта боль. Тогда я ещё был копом и служил в Департаменте полиции Нью-Йорка, Манхэттен, Северный участок Мидтауна. «Адская Кухня», название этого района возникло благодаря какому-то падкому на громкие фразочки журналисту ещё в конце прошлого века. Тогда это место контролировалось ирландцами, немцами, а позднее – пуэрториканцами. Все отбросы общества – наркоманы, грабители, мелкие воришки и остальные уголовники, нашли себе тут пристанище. Выстрелы были здесь обычным делом в любое время суток. Для патрульных, приписанных к этому району, очередная смена могла стать последней, поэтому каждый отнекивался как мог или старался поменяться дежурством с кем-нибудь более сговорчивым или бесшабашным.
Память – удивительная штука, порою она проделывает с человеком такие трюки, какие не снились даже лучшим фокусникам мира. Иногда то, что хочешь забыть, остаётся с тобой навсегда. Острыми осколками под кожей, которые впиваются всё глубже при малейшем движении. Их не извлечь оттуда, можно лишь научиться терпеть боль. Воспоминания отпечатываются в мозгу и застряют за стенками черепной коробки. Они всегда с тобой, стоит только закрыть глаза. Призраки прошлого с мёртвыми глазами поджидают на каждом углу, готовые наброситься и растерзать тебя в клочья.
***
Нью-Джерси. Три года назад.
Я помню тот день почти до минуты. 22 августа 1998 года, суббота. Рабочий день выдался на редкость спокойным, даже скучным, пришлось повозиться с бумагами, которых накопилось уже столько, что капитан начал недовольно ворчать. Вполне объяснимо, так как именно его вызывали на ковёр в мэрию по любому пустяку. Ну, если таковыми можно назвать несколько нераскрытых «висяков», довлеющих над нашим участком. Должен сказать, что я терпеть не мог бумажную работу, и откладывал заполнение отчётов на потом под любым предлогом. Справиться с навалившейся кипой бумаг мне помогал галлон кофе из автомата, стоящего в холле, и пачка крепкого «Lucky Strike». Такой себе «джентльменский набор» копа. Я уже собирался уходить, когда услышал в коридоре знакомый голос. Это был Алекс Болдер – мой хороший приятель и по совместительству – спецагент УБН. Он частенько заглядывал к нам в конце недели, чтобы обсудить с капитаном совместные рейды по накрытию наркопритонов. В ходе одной из таких операций мы и познакомились. Алекс был из тех парней, которые сразу же располагают к себе своей открытостью и добродушием. Прямая противоположность мне, а они, как известно, притягиваются.
– Ну, и когда же ты уже начнёшь работать на меня, детектив Пэйн? – как обычно со смехом брякнул Алекс, зайдя в мой кабинет. Эта фраза стала своего рода стандартной, с неё часто начинались или завершались наши с ним встречи. Он частенько зазывал меня к ним в агентство, говорил, что им нужны такие как я. Но изучать схемы наркотрафиков и крутиться среди конченых торчков не было никакого желания.
– Ты же засунешь меня работать под прикрытием в какой-нибудь чёртовой дыре, – я шутливо отмахнулся от него, это тоже было частью нашего с ним ритуала. – Извини, Алекс, но Мишель и ребёнок для меня на первом месте. Видишь? – я затянулся как следует и раздавил окурок о дно пепельницы. – Моя последняя сигарета, – выпущенный в потолок дым серым облачком повис на несколько секунд в воздухе. – Это вредно для малышки.