Открываю рот вставить словечко, но лейтенантша продолжает зудеть:
— В случае нарушения правил вас при первой возможности высадят на берег и вся миссия будет немедленно отменена. Я достаточно ясно все объяснила?
Одного за другим она обследовала нас ледяным взглядом. Молю Бога, чтобы ребята попридержали языки и не выкинули какой-нибудь наш обычный залипон из цикла «достали вы нас со своими правилами и распоряжениями». Пусть себе командуют, сейчас можно все стерпеть. В конце концов, мамина жизнь на волоске висит.
Чудо! Случилось настоящее чудо. Никто из наших не произнес ни слова. Слышу, как тяжело дышат ребята, чувствую, как все они нервно кусают губы, изо всех сил стараясь обуздать нашу строптивую природу.
«Пожалуйста, только отпусти нас поскорее, — молю я про себя лейтенантшу. — А то, не дай бог, фигня какая против воли прорвется».
— В шесть часов отплытие, — коротко бросает лейтенантша. — Свободны!
39
Теперь скажите на милость, как вы убьете тринадцать часов, прежде чем отправиться спасать свою маму? Если вы такие сорвиголовы, как моя стая, — пойдете купаться.
Перл-Харбор — залив на побережье Оаху, чуть в стороне от Гонолулу. Кто сказал, что с нами ничему не научишься? Еще могу сообщить, что Гонолулу вообще переводится как «защищенная бухта». Так, по крайней мере, написано на плакате в столовке. Только с какого языка — не написано.
Около базы почти вся береговая линия закрыта для прохода. Но кое-где к океану подойти все-таки можно. Опускается вечер, тепло, как в раю, и вода, как парное молоко. На пляже народу не много, но с десяток людей купаются, и еще пара-тройка собирают ракушки. Видно, все же есть сермяжная правда в планах Клыка поселиться на острове и послать этот безумный мир к чертовой бабушке.
— Не снимай, пожалуйста, ветровку, — прошу я Ангела, которая спешно скидывает с себя обмундирование. — Купальники еще для таких, как ты, не изобрели.
Она скроила мне в ответ недовольную рожицу, но все-таки промолчала, а потом мотнула головой в сторону моря.
— Тут, кажись, дельфины водятся. Я из-под воды мысли слышу, но на людей не похоже.
Я забеспокоилась:
— Не люди? А они злобные? Может, какие ирейзеры с плавниками?
Ангел захихикала:
— Нет, это не ирейзеры. И чтоб они злобными были, тоже не скажу. Все. Пока.
И она побежала от меня по песку и бросилась в воду. Смотрю, как ее белокурая головка ушла под воду, вынырнула и снова исчезла. Я вздохнула и опустилась на песок рядом с Акелой и Тоталом.
Клык садится рядом со мной. Я все еще не могу привыкнуть видеть его в форме, а не в его всегдашнем черном одеянии.
— Прикид у тебя хоть куда, — подкалываю я его, не сдержавшись.
Он насмешливо смотрит на меня:
— А у самой-то тоже причесочка что надо.
Туше![14] Я нервно провожу руками по своей тугой французской косичке, заплетенной по всем правилам суровой армейской моды.
Газзи и Игги уже переоделись в плавки, бегут в воду, дико орут и подныривают под волну.
Клык скользит глазами по поверхности океана, от берега к горизонту и обратно. Понимаю, что он так же, как я, пересчитывает головы. Надж с нами нет, и я не могу избавиться от постоянного беспокойства и одолевающих меня страхов.
— Как давно она сидит под водой? — спрашивает Клык, недосчитавшись Ангела.
— Уже больше пяти минут. Она сказала, там стая дельфинов или еще кто-то в этом роде.
Мы молча сидим рядом. Газ и Игги вопят и брызгаются в воде. Ангел все еще не вынырнула, и я старательно гоню от себя опасения, что ей не хватило воздуха, что она захлебнулась и утонула. В конце концов, вся эта идея с жабрами никак у меня в голове не укладывается.
Внезапно из воды, как поплавок, выпрыгивает ее улыбающаяся физиономия.
— Здесь классно! Вода такая голубая и такая прозрачная — здесь все-все видно, — кричит она, отфыркиваясь.