Ясновидящая направилась к столу. Свечи гасли одна за другой, когда она проходила мимо, пока комната не погрузилась почти в полную темноту.
— Присаживайся, прошу. Не будем терять время.
Под весом Бориса старый стул заскрипел. Сибилла Сканда села напротив, поставила на стол свечу. Зажгла.
В полумраке ясновидящая выглядела моложе своих лет, хотя и годилась Борису в матери. Длинные черные волосы блестели на плечах. Поверх головы золотом сияла диадема с круглым красным камнем в центре.
— Ты можешь называть меня Сибилла.
— Борис, — неуверенно выговорил он.
Воцарилось молчание. Сибилла пристально смотрела на Бориса, практически не моргая.
— Зачем ты пришел? — вдруг спросила она с ноткой недоверия.
— Я думал, это вы мне скажете, — Борис не смог сдержать нервную усмешку, ерзая на неудобном стуле.
— Как только ты вошел, я почувствовала блок с твоей стороны. Ты не веришь. А через блок я не могу пробиться, если ты сам этого не захочешь. Я только потеряю твое и свое время. Есть много людей, которым моя помощь жизненно необходима.
— Прошу прощения, если обидел вас. Я впервые в таком месте и не знаю, как это работает.
Сибилла закрыла глаза и несколько секунд молчала. Затем смахнула пальцем горячий воск со свечи, раскатала в ладони и поднесла к носу. Поморщилась.
— Ты закрыт. Прости, я не могу так работать.
Она встала.
— Нет. Постойте, — Борис вскочил следом. — Я заплачу еще.
— Мне не нужны твои деньги, Борис. Я беспокоюсь только за твою душу. Она заперта внутри сундука твоих предубеждений и неверия.
— Я… готов поверить. Только не знаю как.
Борис вдруг увидел перед собой только Сибиллу. Все остальное растворилось во тьме квартиры, не оставив в этом мире ничего материального.
Сибилла просканировала его рукой. Почти все рассказывали, что в такие моменты ощущали, как энергия из ладони ясновидящей проходит сквозь них. Люди чувствовали себя абсолютно голыми.
— Они говорят, ты всегда не верил.
Борис оступился. Нащупал стул, сел.
— Они?
Сибилла смотрела в сторону от него, где не было ничего кроме темноты.
— Я вижу силуэты, размытые. Я должна настроиться на них, позволь мне. Думай о них, не отпускай.
— Я стараюсь… — вымолвил он.
Она вновь села на стул и поднесла руки к свече. Расслаблено улыбнулась.
— Они говорят, ты всегда любил порядок и частоту. Но иногда, когда никто не видит, ты можешь быть небрежным.
Борис быстро задышал.
— Мама, папа…
— Они восхищались тобой с самого детства. Ты был их сокровищем. Единственный сын, единственный наследник.
— Вы… вызвали их?
— Они пришли с тобой. Они всегда с тобой.
— Что они говорят?
Сибилла напряглась, ее глаза зажмурились.
— Говорят, хотели защитить тебя.
— Да. Это правда.
— Я вижу образы, но не очень понимаю их смысл. Они для тебя, ты должен помочь мне понять.
Борис оглянулся на то место, где, по словам ясновидящей, стояли его родители. Он слышал, что на приемах Сибиллы некоторые люди действительно видели погибших родственников. Это было как в фильмах про призраков — силуэты появлялись из воздуха.
— Они показывают мне прошлое, — говорила Сибилла, протянув к родителям руки. Ее лицо исказилось от напряжения. Пальцы рук словно обхватили невидимый шар, который так и норовил выскочить. — Я вижу их вдвоем, они счастливы. Они любят тебя и строят планы на будущее.
— Мне было семь лет, — выдавил Борис, едва сдерживаясь, чтобы не заплакать.
Она резко вздрогнула, будто кто-то невидимый толкнул ее.
— Темнота, холод. У меня пар идет изо рта.
В гостиной действительно стало ощутимо прохладней.
— Пятнадцатое декабря. Тогда было очень холодно, — подтвердил он.
— Внешняя сила жаждет вас разлучить. Ты боишься. Ты очень боишься. Но ты не в силах помочь им.
Борис вздрогнул. Ему вдруг стало тесно в этом помещении.
В этой жизни.
— Ненужная, трагическая смерть, — ее голос дрожал.
Борис окунул лицо в ладони, его трясло.
— Грабитель хотел денег, отец отказал, — заговорил он. — Тогда этот мерзавец увидел колье матери. Отец… он…
— …не мог позволить подонку ограбить его семью, — закончила за него Сибилла. — Он не простил бы себя. За то, что не смог защитить вас.