— А что, собственно, мешает? — прищурившись, продолжил он свой допрос с пристрастием.
— Есть небольшие проблемы с субординацией… пока, — заговорщическим тоном сообщил ему Родэн.
Питер Лин хохотнул, погладив себя по животу:
— Не слушается, значит? Ну, ты, сынок, не обращай внимания, — он положил свою огромную лапищу Максу на плечо и повел его в дом, напрочь забыв обо мне и маме, — Тут главное твердость и настойчивость… — все тише доносились его полезные советы по построению крепкого семейного очага.
Мама впилась в меня пристальным взглядом:
— Нет, ну он конечно красивый, мужественный, но… никого тебе, случайно, не напоминает? — осторожно начала она, — Ты не подумай, мне такие мужчины нравятся, сама столько лет живу. Но ты же вроде бы говорила, что никогда…
— Ой, мам, все! — я отмахнулась от ее психоанализа. И без того не по себе стало.
— Ладно, твое дело, — тепло улыбнулась она, и мы, обнявшись, тоже проследовали в дом.
Все кроме еще не прибывшего младшего брата Адама, у которого задержался вылет, уже сидели за столом: Фил с женой Эбби, дядя Вернон, родной брат отца, с тетей Лидией и моя двоюродная сестра Сьюзи, их пятнадцатилетняя дочь. Фил как обычно монотонным голосом, которым только книжки на ночь читать, вещал о каком-то запутанном процессе, в котором его клиента обвиняли в уходе от налогов. Все остальные делали вид, что не зевали.
— Сынок, завязывай, — бесцеремонно перебил его вошедший старший Лин, — я тут новую кровь привел.
Он слегка подтолкнул Макса вперед на всеобщее обозрение.
— Знакомьтесь, Макс Родэн, будущий муж нашей Лори.
Тишина в столовой стала осязаемой. Все присутствующие уставились на такую невидаль.
Зато мой названый будущий муж и бровью не повел, а только вежливо поклонился и занял свободный стул рядом с хозяином дома. Я опустилась на соседний:
— Вообще-то было бы неплохо, если бы меня тоже кто-нибудь спросил, — возмущенно вставила наконец свое мнение по этому поводу.
— Извини, дорогая. Я думал, ты в восторге от решительных, властных мужчин. Вот решил взять инициативу в свои руки, — проговорил Макс с непроницаемым лицом, но я то видела, как в глубине глаз чертики буквально отплясывают кан-кан. Я больно пихнула его под столом. Пора прекращать этот дурацкий спектакль.
— Правильно- правильно, сынок, — поддержал идущего на Оскар Родэна мой папаша, — На Лору вообще надежды нет. Ты ее первого мужа видел? Большего балбеса я в жизни не встречал. Ей самой выбирать строго противопоказано.
Макс прыснул со смеху, но вовремя успел сделать вид, что подавился водой.
Я зашипела от возмущения:
— Папа, хватит! Тебе же нравится Дэн? Что ты несешь?
— Нравится… — старшего Лина было не так просто свернуть с намеченного курса, — Как паренек, которого можно на рыбалку с собой взять или бейсбол посмотреть. Но замуж за него выходить, детка? Да ему нянька до сих пор нужна, а не жена.
Я почувствовала, как краска гнева заливает мое лицо. Это уже было просто унизительно. Глаза предательски защипало. Ну все, как в мои тяжелые подростковые годы. Мамы как назло не было, она пошла за горячим, обычно она служила буфером между нами, и уводила отца от подобных скользких тем, не давая ему перейти черту.
Вдруг ощутила, как Родэн ободряюще потрепал меня по коленке.
— Знаете, ведь Дэн нас познакомил, — вставил Макс, плавно меняя тему и перевирая ради этого факты.
Потом он что-то понес про баскетбол, на котором мы недавно были, переводя на себя внимание и давая мне возможность успокоиться. У Родэна была очень хорошо поставлена речь, его все-таки готовили стать императором, поэтому все заслушались, охая и смеясь в точно отведенных им местах, а я получила возможность остыть без лишних косых взглядов. Чувство благодарности накрыло с головой, я знала, что он это специально сделал, заметив, что я сейчас разревусь. Теперь опять хотелось плакать, только от любви. Да что со мной такое? Я вроде никогда не была склонна к излишней плаксивости. Странно…
Но поразмыслить дальше на эту тему не удалось. В столовую зашел Адам, выглядевший как дикая помесь хипстера и дровосека со своей напомаженной бородой лопатой, серьгами в левом ухе, клетчатой дырявой рубахой и подкатанных штанишках. За ним семенила его безбородая копия в смешной шапочке, на пару лет моложе. Или это просто отсутствие густой растительности на лице?
Повисла какая-то тревожная тишина. Адам пододвинул своего приятеля поближе к себе, потом обвел всех присутствующих лихорадочным взглядом, остановился на мне, как-то жалко улыбнулся, а потом уперся тяжелым взглядом в отца:
— Всем привет! Наконец мы добрались, — голос его предательски дрожал, — познакомьтесь, это Кевин, на четырнадцатое февраля мы собираемся пожениться, будем рады, если придете.
— П…ц, — не сдержавшись, громогласно произнесла я на всю столовую.
Но похоже никто даже не заметил.
Папа схватился за сердце, мама за папу, Фил застыл с вилкой у рта, Эбби перекрестилась. Родэн пару раз ошарашено хлопнул глазами, потом пододвинулся ко мне и тихо зашептал на ухо:
— Ну все, Лин, у нас теперь благодаря этим нежно голубым молодцам полная амнистия. Я их не переплюну, даже если напьюсь в дрова и меня вырвет на индейку.
Я только кивнула, судорожно вцепившись в скатерть. Да уж…Обожаю семейные праздники.
Глава 8. И спокойная ночь
Стояла дивная зимняя ночь. В горах звездное небо особенное. Мерцающие огоньки светят так близко, что, кажется, протяни руку и почувствуешь их неземное тепло. Терраса была уже полностью готова к встрече рождества. Весело перемигивались уютные гирлянды из лампочек, повсюду развешаны пушистые сосновые ветки и елочные игрушки. Из дома доносился Фрэнк Синатра. Родные устроили танцы. Я с ногами залезла в любимое кресло-качалку и укрылась огромным теплым пледом.
Макс принес мне глинтвейн, который наварила мама, и сел рядом на подвесные качели. Его взгляд притягивала черная гладь озера. Над теплой водой струился пар, такой же, как над моей кружкой. Родэн молчал, зачарованно следя за едва заметными волнами, мерно накатывающими на берег.
— Знаешь, все на самом деле неплохо прошло, правда? — спросила я у него.
Макс встрепенулся, пытаясь осознать, что я только что сказала, он, похоже, думал о чем-то своем. Потом улыбнулся:
— Да, отличный вечер. Начало, конечно, было будоражащим, я уж подумал, в дурдом какой-то попал, но потом ничего. Весело. В покер вообще отлично поиграли. У тебя удивительно дружная семья, Лин, хоть и все со своими тараканами, — он усмехнулся, — Не ожидал от твоего отца, что он так быстро смирится с Кевином. Как он там сказал: «в конце концов, Адам, я рад, что ты нашел настолько же повернутое существо, как и сам, жаль только, что это мужик».
Макс невольно опять рассмеялся. Такое приятие было на грани его понимания.
— Даа, назвать этого божьего одуванчика мужиком это конечно сильно, — весело подхватила я, — Ну вообще папа у нас нормальный, только говорит много лишнего. Долго я рядом с ним не выдерживаю. Даже из дома сбежала в шестнадцать лет от его постоянных тоталитарных нравоучений: так не одевайся, это не слушай, делай, как я сказал, я лучше знаю.
— Да, я уже понял… — задумчиво покосился на меня Родэн, — Знаешь, я ведь не могу себя полностью переделать.
Он замолчал. Я вдруг поняла, что Макс на себя как- будто со стороны посмотрел, и похоже картина ему не сильно понравилась.
Я подошла к нему и уютно устроилась на коленях, обвив шею руками, заглядывая в глаза:
— Любимый, тебе и не нужно. Я прекрасно знаю, какой ты, и меня все более, чем устраивает. Просто… не перегибай палку, хорошо?
Родэн слегка улыбнулся и притянул меня к себе, нежно поцеловав, потом еще раз, и еще… Язык заскользил по губам, проникая в рот, руки оказались под пледом, жадно водя вдоль тела, дыхание участилось.
Я прижалась к нему сильнее, с радостью отвечая, запустив ладонь под свитер, вырисовывая пальчиками узоры на подрагивающем животе, потираясь бедром об упирающийся каменный член. От Макса так приятно пахло смесью глинтвейна, сигары, яблочного пирога и его собственного неповторимого терпкого аромата кожи. Мой рождественский подарок. Надо будет ленточкой перевязать, мелькнула в голове шальная мысль, и я глупо хихикнула, представив себе картину маслом: голый Родэн с огромным алым шелковым бантом на причинном месте.