«Искра» регулярно сообщает о преследовании Горького, Ленин в статье «Начало демонстраций» с негодованием пишет о запрещении писателю въезда в Москву.
В Крыму Горький встречается с Чеховым, Шаляпиным, часто посещает Л. Толстого, отдыхающего после тяжелой болезни.
Пока писатель лечился, в феврале 1902 года Академия наук выбрала его почетным академиком (по разделу словесности).
На сообщавшем об этом докладе царь Николай II начертал: «Более чем оригинально!» А министру народного просвещения император написал: «Я глубоко возмущен этим и поручаю вам объявить, что по моему повелению выбор Горького отменяется». Царский гнев возымел свое действие — выборы Горького сочли недействительными.
Узнав об этом решении, отказались от звания почетных академиков избранные вместе с Горьким Короленко и Чехов, а известный критик Стасов (он вместе с Короленко и выдвигал кандидатуру Горького в почетные академики) в знак протеста отказался посещать заседания Академии. Отменить принятое по царскому велению решение требовал академик математик А. А. Марков.
Ленинская «Искра» писала о скандальной истории с выборами Горького:
«Несчастный случай с Академией наук
…Несчастная Академия! Выбирая недавно Горького в число своих почетных членов, она не знала, что Горький — «политический преступник», привлеченный к жандармскому следствию по обвинению в… «вредном влиянии» на нижегородцев. Теперь она об этом узнала (ей сообщили сведущие люди) и спешит поправить беду, объявив свое собственное решение недействительным. Разумеется, такой мудрый шаг поднимает в высшей степени уважение публики к сонму генералов от науки, которые так боятся «запачкать» себя соседством с борцом против самодержавия… своим новым решением Академия не Горького отрешает от себя, а себя — от Горького, вообще от всего живого и свободного в русской литературе…
Собрание мудрецов, поседевших в служении… высочайшим покровителям науки и искусств, может, конечно, считать окрик начальства достаточным основанием для того, чтобы решиться на дерзкий вызов общественному мнению всех тех, кто чтит в Горьком крупную литературную силу и талантливого выразителя протестующей массы».
Вернувшись из Крыма, прежде чем ехать в Арзамас, Горький несколько дней проводит в Нижнем Новгороде. В это время там состоялась Сормовская демонстрация, которая уже тогда привлекла внимание писателя (на материале сормовских событий был позднее создан роман «Мать»).
Арзамас в те годы был захолустным городишкой с сонной одурью, беспросветной скукой, невежеством, обилием духовенства (на 5 тысяч жителей в нем приходилось 37 церквей и 5 монастырей). Купечество города упорно держалось за домостроевский быт, соревновалось в пожертвованиях на церковные нужды, но книг не читало, просвещение не жаловало, смертным боем било жен и детей, нередко помирало от пьянства и обжорства.
В Арзамасе писатель находился под строгим наблюдением полиции. Доходило до смешного: если Горький, гуляя, давал нищему в качестве милостыни серебряную монету, то полицейский, отобрав ее, пробовал на зуб — не фальшивая ли.
Надежды властей, что в арзамасской глуши революционные идеи писателя не окажут «вредного влияния» на окружающих, не оправдались: Горький встречался с местными большевиками, из самых отдаленных уголков уезда к нему часто приезжают учителя, писатель помогает организовывать нелегальную типографию.
Горький не поддерживает либеральных выступлений против царизма, которые не ставили целью коренные изменения существующих порядков, а ограничивались требованием их улучшения. Так, он считает «пошлостью» памфлет А. В. Амфитеатрова «Господа Обмановы» (1902)[14], тогда как либеральная интеллигенция была от него в восторге, а автора — талантливого и уже известного журналиста — сослали в Сибирь.
Невзирая на преследования и притеснения, Горький не думает покидать родину. Когда В. А. Поссе, редактор журнала «Жизнь», где печатался «Фома Гордеев», после закрытия журнала уехал за границу и звал туда Горького, чтобы совместно бороться с царизмом, писатель ответил отказом. Он считал нужным бороться против самодержавия, находясь на родине, бороться не только словом, но и примером: «Нужны примеры стойкости, нужны доказательства к словам… будет… поучительно, если… на улице, во время драки с полицией, будет, между прочими, убит или искалечен М. Горький… Нет, надо жить дома, интересно и полезно дома жить».
14
В памфлете был иронически описан царствующий дом Романовых; о том, против кого он направлен, говорило не только содержание, но и само название
Об — мановы
Ро — мановы.