Музыканты, ошеломленные неожиданным финалом встречи двух незаурядных людей, накалом их чувств, их притяжением друг к другу, сидели, боясь лишний раз пошевелиться…
Марина подала Санникову руку. И он с тревогой отметил, что рука подруги Максима, была горячей.
Опираясь на локоть мужчины, Марина сделала несколько шагов. Голени скрутила болезненная судорога.
Андрей Степанович склонил голову:
— Всего хорошего, Леди. До свидания.
— До свидания…
— До свидания, Андрей Степанович, — попрощался Санников.
Они вышли на улицу.
Александр усадил девушку на переднее сидение, с места набрал скорость…
Тем временем кортеж мчался в сторону аэропорта.
Виталий обернулся, подал Захарову две таблетки преднизолона.
Макс выпил, его передернула очередная волна озноба.
— Как странно, я совсем не мерз на улице, а сейчас меня знобит. Арно, закрой меня пледом.
Арно достал из кармана за спиной водителя плед, прикрыл им хозяина:
— Прибавить температуру?
— Нет…
Макса продолжало знобить. И он понял его причину. Это был элементарный гормональный сбой — ведь эмоции и организм были настроены совсем на другое…
— Арно, останови машину у ближайшего алкомаркета. Я хочу мартини!..
Арно вопросительно посмотрел на обернувшегося Виталия. Виталий, тоже понявший причину озноба Захарова, утвердительно кивнул.
Арно по рации предупредил водителей о предстоящей остановке, прочел пришедшее на его телефон эсэмэс.
— Максим Алексеевич, Семен снял аренду вертолета. Без неустойки…
— Хорошо, — Макс, не открывая глаз, кутался в плед.
Их водитель остановил машину следом за передним «Гелендвагеном».
В алкомаркет пошел Виталий, вскоре он вернулся с полулитровой бутылкой мартини и пастилками, нейтрализующими вкус и запах алкоголя.
Арно взял бутылку, хотел достать кофейный стакан.
Макс освободил руку от пледа:
— Дай сюда! Открой!..
Арно снял крышку на резьбе, подал спиртное Захарову. Первый раз в жизни Макс пил алкоголь из горлышка бутылки. И хотя рука подрагивала от озноба, он умудрился не залить себя и плед. Делая крупные глотки, он не чувствовал отвратительного запаха и противного вкуса мартини… Макс выпил не менее двухсот граммов и, только тогда по телу стала расползаться расслабляющая теплота. Он подал бутылку Арно, прикрыл глаза…
Арно негромко отдал расроряжение водителю передней машины начать движение.
Макс сказал не открывая глаз:
— Арно, передай Семену — я хочу купить этот ресторан…
Арно тут же начал звонить Дружникову.
Кортеж снова мчался в сторону аэропорта…
Через несколько минут после того, как Санников отъехал от ресторана, Марина прикрыла глаза, откинулась на спинку сидения.
Александр осторожно изменил положение кресла, чтобы девушке было удобнее ехать полулежа…
После почти часовой дороги Санников остановил «Киа «у трехэтажного дома в элитной застройке, снова изменил положение кресла. Марина открыла глаза. Александр с возрастающей тревогой отметил, что нездоровый румянец на лице подруги Максима стал еще интенсивней…
Он вышел из машины, сначала взял с заднего сидения вещи, затем открыл переднюю дверцу, подал молодой женщине руку.
Марина ступила на снег. Ноги снова свела судорога. Опираясь на локоть мужчины с мужественным лицом, с седым ежиком волос и, с великолепной спортивной фигурой, Марина вошла в подъезд. С большим трудом она поднялась на первый пролет лестницы, остановилась.
— Простите, но я не могу идти. У меня болят ноги. Сходите за Артуром. Я подожду вас здесь…
— Мы сами справимся, Леди. Держите вещи, а я возьму вас… Марина взяла пекет и сумку, прижала их к животу, а Санников взял ее на руки.
— Вы справитесь? Вам не тяжело?
— Справлюсь. Вы легкая. Это с Максимом на татами я справляюсь с трудом…
— Вы его наставник по единоборствам?
— Да, Леди… И кое в чем по жизни…
Не смотря на крайне болезненное состояние, Марина отметила, что мужчина поднимается легко, говорит без одышки.
Санников дошел до квартиры, Марина, с его рук, позвонила в дверь…
Приехав домой, Артур не находил себе места, понимая, что по масштабу личностей он, Артур, по сравнению с Захаровым, просто щенок. Он понимал, что Марину — его ненаглядное Солнышко, привлекает именно личность Захарова, а не его фантастическое состояние. Понимал Артур и то, что Захаров, видимо подсознательно, почувствовал в Марине личность, равную себе…
Артур сел за пианино, попытался сочинять новую мелодию, но все шло не так, как ему хотелось…