— Вам пришлось его цитировать?
— Пришлось… Чем вы будете заниматься в выходные, Принцесса? Я знаю, что все субботы и воскресения вы с Артуром проводите в НИЦе. А я бы очень хотел, чтобы вы с ним отдохнули. У меня на приеме Артур выглядел очень уставшим.
— Как ни странно, в выходные мы будем отдыхать, но не вместе. Вечером Артур вылетает в Берн к своим родителям. Они прибыли туда на научный симпозиум из Гизы, где работают. Артур хотел лететь со мной, но я отказалась. Они давно не виделись, а будь я с ним, неизбежно часть их внимания отвлекла бы на себя.
— Вы мудро рассудили, Принцесса. Родители очень многое могут дать своему ребенку… но и отнять тоже могут все…
В поледней фразе Захарова Марина уловила нотки боли.
— Да, Максим Алексеевич, бывает и такое.
— Что касается Артура, мы выяснили. А где вы будете отдыхать?
— Дома. Сначала буду долго спать, а потом рисовать. Попрошу помощниц по хозяйству, чтобы они не приходили. Рисовать лучше в одиночестве.
— Вы приготовили что — нибудь для меня, Принцесса?
— Пока нет. Собираюсь заняться этим в воскресение.
— Вы не торопитесь. Если Джойс прилетит с положительным результатом, то я долго не смогу вернуться в Россию. У меня здесь нет толкового помощника. Тот человек, на которого я рассчитывал, хороший специалист, но очень плохой организатор.
— Вы его его уволили?
— Нет. Оставил на скамейке запасных… Знаете, о чем я подумал, Принцесса — у нас с вами есть редкая возможность пообщаться по скайпу. Я выйду на связь в воскресение утром. Можно?
— Можно. Не бойтесь меня разбудить, если я буду спать. Я оставлю компьютер включенным.
За время разговора Макс слышал, как Принцесса покинула электричку и станцию метро, как переходила улицу и шла парком.
— Вы наверное подошли к гимназии, Принцесса?!. Увы, я чувствую, что пора прощаться.
— Да, я в двух шагах от школы. До воскресения, Максим Алексеевич.
— Буду с нетерпением ждать сеанса по скайпу. До свидания, Принцесса.
— До свидания, Максим Алесеевич.
Марина отключилась первой, убрала телефон в карман легкого белого пальто, вошла в здание.
Марина шла по начавшим наполняться многоголосым шумом коридорам гимназии и вспоминала разговор с Захаровым. Он не был для нее малозначащим. Захаров сказал, что ему помог Конфуций. Но, разговаривая со знаменитым юристом, не будешь держать в руках цитатник и срочно выискивать нужное изречение. Значит Захаров основательно изучил труды этого философа, что — то его зацепило и прочно осело в памяти. А в нужный момент всплыло на поверхность и было произнесено вслух. Еще одно немаловажное значение имели для Марины разговоры о Джойсе и о контракте, подписанном Захаровым и Премьером. Они говорили о том, что Захаров не делает от нее тайны из своих деловых контактов. Это не было демонстрацией доверия. Это было доверием по отношению к ней. И последне — Захаров был благороден по отношению к Артуру. Он словно понимал, что она была нужна им обоим. Захаров был умен, значит понимал. И, скорей всего, благородство являлось неотъемлемой частью его личности. Марина вошла в учительскую. И все личные мотивы запрятались в самые дальние уголки сознания.
Кто работал в школе, тот знает, какой это адский труд. Нужно быть психологом, полководцем, нянькой и системой исполнения наказаний в одном лице, иногда меняя ипостаси не только каждую минуту, но и каждую секунду…
Только в пятницу Семен наконец — то смог выбраться за город для того, чтобы «живьем «осмотреть участок, который он забронировал для Захарова и, за который ему предстояло внести залог. Он и так никогда не сидел без дела, проверяя банки и предприятия Захарова, а тут еще добавились хлопоты, связанные с посещением клиники и отправкой Кира на лечение. Хлопоты неожиданно оказались приятными. Семен познакомился с неравнодушными людьми. А обаяние Кира его просто покорило.
Но все — таки он замотался, устал и забыл заправить машину на последней заправке, перед выездом на проселочную дорогу. Только тогда, когда мотор заглох и машина встала, Семен сообразил в чем дело. По навигатору до объекта оставалось чуть больше трех километров. Он взял кейс с бумагами и видеокамерой и покинул машину. Ситуация была патовая. Оставалось только одно — вызвать Василия с канистрой бензина. Что он и собирался делать.
Поскольку машина Семена заглохла в тот момент, когда он ехал самой серединой узкой проселочной дороги, то, ехавшему в том же направлении «Ниссану «пришлось остановиться. За рулем сидел мужчина лет шестидесяти. Он опустил стекло, выглянул из машины: