Она тоже была высокой девушкой, но все же ниже меня на полголовы. Я привычно пытался настроиться на её волну, но отклика не получил. Я ей был не интересен, по крайней мере, как мужчина. Я молчал, Настя тоже молчала. Наконец, она тихо спросила:
— Максим, можно тебя попросить?
— Я весь внимание.
— Ты не можешь подарить мне кусочек чудодейственного мыла и немножко шампуня, какой ты подарил Майе Никитичне? Или ты даришь это только своим любовницам?
Я растерялся, не зная, что ответить. В этот момент Майя закончила играть, и я захлопал в ладоши. Меня поддержали. А я применил к Насте ментальное внушение, что Майя добилась своих впечатляющих результатов, которые они наблюдали у неё сегодня в бане, в дорогом косметическом салоне, а не в результате применения несуществующих в природе косметических средств.
Неожиданно Майя, успевшая встать из-за пианино, спросила:
— Девчата, может быть кто-нибудь хочет спеть нам?
Я ответил, что могу исполнить пару песен под гитару. Майя ушла на второй этаж и вскоре вернулась с гитарой очень неплохого качества. Я, взяв её в руки и убедившись, что она хорошо настроена, исполнил две песни из репертуара Александра Малинина: «Берега-берега» и «Белый конь». Девушки наградили меня аплодисментами, а Люся сказала:
— Признаю правоту твоих слов насчёт талантов, Максим. Скажу честно, не ожидала. Вот так живёшь рядом с человеком, каждый день видишься и общаешься с ним и не подозреваешь о его незаурядности. Спасибо тебе, Макс.
Она подошла ко мне вплотную и, приподнявшись на цыпочки чмокнула меня в щёчку. Целомудренно так, но с ощутимым жаром.
Между тем гитарой завладела тихоня и скромница Настя и спела нам несколько песен своего сочинения. Всем понравилось. А я сотворил для неё такую же магему, какую делал для Маргариты в новогоднюю ночь, а потом повторил для Миланы. Потом сообразил, что поступаю неправильно. И у Маргариты, и у Миланы изначально был хороший голос с красивым тембром, и я лишь укрепил их связки, расширив тем самым голосовой диапазон. У Насти же обычный девичий голосок. «Здесь нужно приспособить диагност для моделирования хорошего голоса, близкого к природному, и который можно было бы достичь минимально необходимым воздействием. А для этого необходимо доработать его блок управления», подумал я и отложил пока это мероприятие на неопределённый срок.
Майя пригласила всех вернуться за стол и отведать торт моего приготовления с чаем или кофе. Торт был принят на ура, я получил свою порцию похвалы. Нужно сказать, что я постоянно ловил от девушек задумчивые и оценивающие взгляды. Кажется, на меня будет вскоре открыт сезон охоты.
— Держись, Максим и будь настороже, — сказал я себе.
К десяти часам вечера девушки наелись и напились, натанцевались и напелись, и подустали. Почти все начали зевать и Майя повела их разводить по комнатам и укладывать баиньки.
На мансарду Майя определила высокую Тамару. В одну гостевую комнату попали толстушка Белла с Настей, в другую — Люся с Риной. К ним вела лестница с первого этажа, она же продолжалась и дальше на мансарду.
К нам же с Майей можно было попасть только с первого этажа по отдельной лестнице, ведущей в блок, состоящий из двух комнат, в которых мы с Майей и расположились.
Я разделся в комнате и набросил на себя купленный сегодня махровый халат. Сходил в туалет, заглянул в ванную комнату, умылся, почистил зубы. Все это время моё сознание работало на два потока. Главная его часть была занята усовершенствованием диагноста. Я понял, что нужна большая база эталонных голосов, чтобы диагност мог сравнивать с ними смоделированный голос пациента. Тогда можно было определить МНВ, с помощью которого можно получить голос, близкий к эталонному, но при этом обладающий своей индивидуальностью.
Для этого нужно было сконструировать дополнительный управляющий блок, выделить место в памяти, где можно было бы хранить эталонные голоса.
И вот как раз в это время, в мою комнату постучались. Я открыл дверь и увидел Рину, также, как и я одетую в халат, только у неё он был шёлковый и выглядела она в нем обворожительно.
Рина прикрывала ладошкой свой правый глаз и чуть не плача, умоляющим тоном обратилась ко мне с просьбой:
— Максимушка, ты не мог бы посмотреть, мне что-то в глаз попало. Девчонки такие бестолковые, ничего сделать не могут, а я чувствую, что что-то попало. То ли волосок, то ли соринка. Мне мама всегда в таких случаях языком слизывала.
Моя остававшаяся в реальности небольшая часть сознания никакого подвоха не почуяла.