В политическом отчете Центрального Комитета ВКП (б) был дан анализ международного и внутреннего положения Советского Союза за пятилетие, истекшее со времени предыдущего съезда партии. В области международной за это время произошли громадные изменения. Капиталистические страны пережили серьезные потрясения в области политики и экономики. Пик экономического кризиса прошел, но его последствия еще дают себя знать. Обострилась борьба за передел мира, рухнула система послевоенных договоров, и война уже идет в различных районах земного шара. Империалистические государства не оставили надежды задушить единственное социалистическое государство силой оружия.
Для Советского Союза этот пятилетний период, несмотря на все трудности и сложности развития, был периодом дальнейшего роста экономики, культурного подъема, роста политической и военной мощи, периодом настойчивой и целеустремленной борьбы за мир.
На съезде был избран новый состав Центрального Комитета ВКП (б). Литвинов был одним из немногих членов ЦК, избранных на XVII съезде и вошедших в его новый состав.
К лету 1938 года стало ясно, что вряд ли удастся использовать Лигу наций для обуздания агрессоров, но советская дипломатия не пренебрегала любой возможностью для этой цели. 10 мая в Женеве открылась 101-я сессия Совета Лиги наций. Литвинов прибыл туда накануне сессии, сразу же принял министра иностранных дел Румынии Петреску-Комнена, а потом встретился с английским министром иностранных дел Галифаксом. Из бесед с английским дипломатом стало ясно, что Лондон намерен продолжать политику поддержки итало-германской интервенции. Галифакс заявил на сессии, что политика умиротворения встречает международную поддержку.
Сессия показала, что малые государства, подталкиваемые английской дипломатией, намерены уйти от обязательств, всячески будут уклоняться от участия в санкциях против агрессора. Заявление по этому вопросу сделал представитель Швейцарии. Эту страну использовали в качестве острия клина, при помощи которого намеревались протолкнуть такие же заявления и других государств. Выступил Альварес дель Вайо, сказал, что Франция и Англия «постановили разрешить Германии и Италии свободно вмешаться в пользу испанских мятежников».
Потом выступал Литвинов. «Присутствующие здесь и находящиеся вне этих стен, – сказал Литвинов, – знают точку зрения Советского правительства. Они знают, что если бы зависело от взглядов и желаний Советского правительства, то Лига наций давно выполнила бы все свои обязательства в отношении государства, входящего в Лигу. Не Советское правительство было бы препятствием к выполнению Советом [Лиги] требований, сформулированных здесь представителем Испании».
Сделает ли что-нибудь в этой ситуации Лига наций? Нет. Она уже почти мертва. Александра Михайловна Коллонтай, находившаяся вместе с Литвиновым в Женеве, пишет в Стокгольм: «Международная обстановка чрезвычайно напряжена. Но не здесь, в Женеве, будет найдено решение». Советская дипломатия продолжает сражаться, делает все возможное для поддержки республиканской Испании.
Литвинов посоветовал Альваресу дель Вайо обратиться в Лигу наций с требованием осудить итало-германскую интервенцию и применить в соответствии со статьей 16 устава Лиги коллективные санкции против агрессоров. Три дня шла борьба за то, чтобы этот вопрос был поставлен на обсуждение. Французский журналист Андре Симон писал: «Это было зрелище, исполненное пафоса и трагизма. Наконец резолюция, предложенная Совету сеньором дель Вайо, была поставлена на голосование. „Нет“, произнесенное среди мертвой тишины лордом Галифаксом и Жоржем Боннэ, прозвучало как пощечина. Напряжение в зале становилось невыносимым. Один только советский представитель поддержал республиканскую Испанию. Рядом со мной послышались рыдания корреспондентки одной швейцарской газеты. Сеньор дель Вайо и его спутники вышли с заседания смертельно бледные, но с высоко поднятой головой. У входа в отель французского министра иностранных дел окружают журналисты, ему кричат: „Вы умертвили Испанию!“ Побледневший Боннэ удирает от журналистов».
Политика западных держав открыла Гитлеру путь к новым агрессивным действиям. В мае после ряда провокаций германские войска начали стягиваться к чехословацкой границе. Задача была ясна: расчленить Чехословакию, оторвать от нее Судетскую область, ликвидировать союзнические связи этой страны с Советским государством.
СССР бдительно следил за этими шагами гитлеровской Германии. Еще 16 марта 1938 года Литвинов заявил в интервью иностранным журналистам, что в случае нападения на Чехословакию Советский Союз выполнит свои договорные обязательства. 25 апреля эту точку зрения Советского правительства высказал Калинин.
В первой половине 1938 года страна готовилась к выборам в Верховный Совет РСФСР. Литвинова выдвинули кандидатом в депутаты в том же Петроградском округе Ленинграда, где он баллотировался на выборах в Верховный Совет СССР, и Литвинов выехал для встречи со своими избирателями, решив использовать эту встречу для того, чтобы осветить жгучие международные проблемы. 23 июня в Народном доме состоялась эта встреча, на которую пришло более двух тысяч человек. По поручению избирателей инженер завода «Электрик» Фалин тепло приветствовал Литвинова. Потом выступали химики, машиностроители, партийные работники.
В своей речи Литвинов показал, как развивалась международная обстановка после мировой войны, как Англия и Франция не желали признавать Советский Союз. Он привлек внимание слушателей к угрозе со стороны фашистских государств – Германии и Италии. «Наши пакты с Францией и Чехословакией, – сказал Литвинов, – помимо оказания помощи в случае войны имеют также целью предотвращение или уменьшение самой опасности войны в определенных частях Европы. Перед лицом угрозы, нависшей теперь над Чехословакией, всему миру должно быть ясно, что советско-чехословацкий пакт эту свою функцию выполняет, что он является наиболее, если не единственно крупным фактором, разрежающим атмосферу вокруг Чехословакии… Чехословакия является обороняющейся стороной, и… ответственность за последствия во всяком случае будет нести сторона нападающая».
Огромный зал Народного дома ответил громом оваций, раздавались выкрики: «Смерть фашизму!» Литвинов продолжил: «От той грозной силы, которую должна была представлять собой Лига наций, осталась лишь бледная тень… Лига наций разбита параличом, и если не будет принято срочных мер к ее реставрации, то она к моменту начала конфликта окончательно рассыплется».
Все свои речи перед соотечественниками Литвинов заканчивал одной мыслью, одним призывом: крепить оборонную мощь страны. Так он сделал и на этот раз в Ленинграде: «Если, однако, вопреки ожиданиям случится самое худшее и сохранить мир вопреки нашей политике не удастся, то мы знаем, что защита нашего государства находится в крепких, умелых руках нашей славной Красной Армии, нашего Красного Флота и Красной Авиации, вокруг которых объединится весь советский народ».
Советское правительство считает своей важной внешнеполитической задачей спасение Чехословакии от гитлеровского вторжения. Литвинов отдает этой цели всю свою энергию. 22 августа он принял германского посла Шуленбурга, который пытался выяснить настроения Чехословакии, Англии, Франции и СССР относительно действий Германии. Советский нарком заявил, что «чехословацкий народ, как один человек, будет бороться за свою независимость… Мы также выполним свои обязательства перед Чехословакией». Шуленбург в записи этой беседы отметил, что Литвинов выявил истинную цель, которую преследовало гитлеровское правительство. Шуленбург дословно записал слова Литвинова: «Германия не столько озабочена судьбами судетских немцев, сколько стремится к ликвидации Чехословакии в целом».
В сентябре Литвинов ведет беседы с французским поверенным в делах Пайяром. Он разъясняет ему, что Франция по договору обязана помочь Чехословакии в случае германского нападения.