— Вы не пили? — рушилась спросить я.
— Сто грамм для рузагреву, — басом ответил мужик ростом метра так с два, а шириной — с осиную щепочку. — Ты, девка, не думай, я и после поллитра могу! Машина — зверь! Сама едет! Я мысленно поблагодарила себя за предусмотрительность — в кармашке рюкзака были заботливо спрятаны несколько купюр. Хотя, зная цены, придется мне опять на диету сесть. Я же все на подарок Максиму промотала! Идиот! Гнев на Максима всколыхнулся во мне волной, тем более что на мне все еще была новинка деревенской моды — резиновые сапоги. Свои-то на шпильке я в Максимовой машине оставила! Резиновое чудо старушка мне отдала неохотно, но не отправлять же гостью босиком… В придачу к рюкзачку мне милостиво дали «на дорожку» сверток с чем-то, от чего вонь распространялась по всей кабине, кажется, старушенция что-то говорила о рыбке. Бедная рыбка была убита явно уже давно… И никто не похоронил… Ладно, я похороню — при случае. Вместе с иллюзиями на счет Максима и всей родни.
— Езжай с Богом, деточка! — заливалась соловьем подозрительно веселая старушка. — И на Максимку моего, шалопая, зла не держи, а сапожки тебе дочка моя принесет. «Обрадовала!» — подумала я, от души поругав то мгновение, когда я встретила этого проклятого Максима! Нет, так влипнуть могла только я! Начинало темнеть. Усилием воли придержав слезы, я сдержалась от порыва выскочить из машины, пока Митька закрывал дверцу с моей стороны, и вскоре тарахтелка надрывно затрещала по деревенской дороге. С Рождеством тебя, Ритуль! Тихая ночь, дивная ночь… Митька о чем-то усердно разглагольствовал, и я, с удивлением вслушавшись в его слова, вновь захотела выбежать из машины. Прямо на ходу!
— …баб у нас мало, да и те — мымры. А ты красивая, сиськи вон какие, и пахнет от тебя хорошо. Мне как старуха сказала, так я и не поверил! Городская, и тоже на передок слабая. Не поймешь вас, городских. Ты, девка, не смотри, что я такой ободранный — наши-то не жалятся. Один я в деревне остался, кто такое может, понимаешь… Ну, так где расплачиваться будем… Я раскрыла рот и закрыла, быстро соображая. Ну, старуха, ну удружила, век тебе благодарна буду! Страха не было — была злость. И шустрое шелестенье мыслей в голове. Что я, с пьяницей не справлюсь?
Да в нем килограммов при его росте меньше, чем во мне будет! И не зря же я целый полгода на курсы самозащиты ходила! Думай! Тебе на что мозги даны!
— А здесь и расплатимся, — прошептала я, посмотрев в окно. Уже стемнело, и мы как раз проезжали мимо того проклятого озера.
Максим меня вроде как на лодке покатать обещал! Спасибо ему огромное, за лодочку-то!
— Только ты немного подожди, — лилейно прошептала я, моля Бога, чтобы тот не полез целоваться, — мне приготовиться надо. У меня в рюкзачке такие штучки есть, закачаешься!
— Что нам штучки! — усмехнулся мужик, дыхнув на меня таким смрадом, что мне захотелось закашляться. Благо, что уже стемнело, в кабине света не наблюдалось, и он не мог увидеть моего лица.
— Я без них не могу! — быстро добавила я. — А то знаю вас, мужиков, одна ночь, потом всю жизнь детям сопли вытирай!
— Так на то средство есть! — хитро ответил мужик, доставая замызганную пачку. Господи, уже и в деревню цивилизация пришла! Я закрыла глаза, чтобы не рассмеяться (или не заплакать!?) и принялась давить на гордость:
— Да ты что! От времени отстал! Это же немодно. Я тебе такое покажу… Глаза мужичка заблестели. Правильно, откуда все новое приходит — из города! Ожидая сюрприза, он выпустил меня из машины и даже рюкзачок подал. Спасибо! Я шустренько засеменила по тропиночке вниз, благодарствуя старушке за резиновые сапоги. Хоть и холодно, а без них далеко бы я ушла.
Сзади слышалось ожидательное похрюкиванье Митьки. Мне уже было не смешно — где бы спрятаться? Тропинка привела меня к причалу, рядом с которым была привязана лодка на… бантик! Видимо, воры здесь были явлением редким.
Вспомнив давние навыки жизни в летнем лагере, я осторожно отвязала утлое суденышко и несколькими гребками вывела его на метров десять от берега. На тропинке появился напуганный Митька:
— Вернись, дура!
— Иди к старухе своей, требуй от нее платы! Если не противно, извращенец проклятый! А в следующий раз уши меньше на фуфло развешивай — какая тебе нормальная баба за двадцать минут езды натурой платить будет! И где это я таких слов понахваталась? Как бы там не было, а подействовало, мужичек разразился отборным матом, повернулся и покачался в направлении дороги, и вскоре вдали заколыхала его таратайка. А я тихо заплакала. Вынула из рюкзака мобильный, посмотрела на его «Нет зоны», и снова заплакала. За что, Максим, что я тебе сделала? Но не поможешь слезами горю. Вдоволь насмотревшись на рождественские звезды и их отражение в воде, я тихо прошептала: «С Рождеством, Ритунь!» Так вот и прошла моя рождественская ночь — под чистым морозным небом, под то и дело начинающийся аккомпанемент собственных рыданий. Потому что я боялась, что в темноте не смогу найти тропинку наверх к дороге, и переломаю все ноги. Тем более, что я уже не совсем понимала, к какому берегу причаливать. Однако теперь, если кто мне будет рассказывать о прелести ночей под звездами, я ему голову оторву! Нечего говорить о том, о чем не имеешь никакого понятия!