— Разве можно на вас сердиться, — мягко ответил Хамал, сжав ее ладонь в своих столь же маленьких и нежных ладонях. — Смотря на вас, я иногда сомневаюсь в правильности своего выбора. Если бы я встретил вас раньше…
— Не надо, Хамал, — девушка, смутившись, вырвала свою ладонь из не слишком цепких объятий и отошла к окну. — Не надо таких слов, прошу вас.
— Но вы и в самом деле прекрасны, душа моя! — воскликнул Хамал. — Прекрасны так, что это становится опасно! Я же не слепой, и вижу зависть в глазах моей матери. Я боюсь, что она поддастся искушению и отравит вас до нашей свадьбы. Моя мать не терпит рядом с собой соперниц, и до вас у нее их не было… Кроме моей несчастной сестры, но она надежно заперта в замке.
— Вы ошибаетесь, Хамал, думая, что на меня так просто одолеет, — ответила девушка, посмотрев на жениха жестким взглядом. — У меня есть кое-какое оружие помимо моей красоты. Я — сестра своих братьев, носительница крови гордого рода и не позволю какой-то выскочке заморочить голову моему отцу, — внезапно спохватившись, девушка осеклась. — Простите, она же ваша мать…
— Она — тот близкий человек, которого я не выбирал, — холодно ответил юноша. — Но я не считаю, что ей должен. Воспитывая меня, она отдавала свой долг родителям, воспитывающим ее. Этот же долг я отдал бы своим детям, если бы не принял служение, а теперь отдам людям, которым призван помогать. Таков порядок в этом мире и не нам его менять. Моя мать разорвала узы нашей любви еще в моем детстве, других уз у нас не образовалось. Она всего лишь для меня жена моего отца.
— А ваш отец? — осторожно спросила Анлерина.
— Я любил его, — после некоторой паузы ответил юноша, несколько помрачнев. — И я подозреваю, что именно моя мать отправила его в тот мир. Поэтому я прошу вас быть осторожнее…
— Она не посмеет! — воскликнула Анлерина.
— Не знаю, — честно ответил юноша, поднимая на девушку мягкий взгляд голубых глаз. — Власть развращает, а она дорвалась до власти.
Поэтому я прошу вас более не играть с Манрадом. Моя мать испытывает к советнику… определенную слабость. И уже кидала мне намеки, что вы недостойно ведете себя в присутствии некоторых мужчин.
Успокойтесь! — Хамал легким жестом остановил готовые сорваться с губ Анлерины слова. — Я не осуждаю вас, даже в мыслях не было! Но я предупреждаю — Сарадна очень остро относится к любому посягательству на свой авторитет, а вы сейчас занимаетесь именно этим. Простите меня, я знаю, прекрасно знаю, что не мне вас учить. Вы умная девушка, в некоторых вещах гораздо умнее меня, но я боюсь за вас, боюсь последствий вашего бесстрашия! Я чувствую, что вы и в самом деле ненавидите Манрада, я понимаю, почему, знаю, что вы играете с ним, чтобы досадить моей матери.
— Много на себя берете, Хамал, — ледяным тоном сказала девушка.
— Мне сложно быть откровенным, — ответил ей жених. — Я не привык говорить правду без прикрас, без того, чтобы мягко подыгрывать собеседнику, его честолюбию. Я всегда добивался своего так ловко, что часто люди этого не замечали. Но с вами я не могу играть в эти игры. Я ваш друг, и всегда буду говорить вам правду, даже если она вам не нравится. Хотите досадить моей матери? Делайте это немного хитрее…
— Как? — заинтересовалась девушка, и мне на мгновение показалось, что она запуталась в паутине. А пауком был Хамал.»
Я замерзла так, что начала дрожать. Выключив компьютер и подув на ледяные руки, я направилась на кухню за очередной порцией горячего чая. На чай примчался и Максим, с порога крикнув мне:
— Привет!
— Привет, — прошептала я, целуя Максима в холодную щеку. — Зима началась!
— Ритусь, пошли на санках кататься! Я чуть не поперхнулась чаем:
— Максим, э… мы, как это, ну… уже из этого возраста выросли…
— Плевать я хотел, из чего мы там выросли! — ответил Максим, обнимая меня за талию. — Ритка, не будь ханжой! Скоро уже стемнеет, чего нам бояться! Я сглотнула и… согласилась. Кстати, не пожалела! Санок у нас не было, но вполне сошел кулек из соседнего супермаркета… Мой вам совет, если вам даже девяносто, берите за шкирку своих родных и вперед на горку. Не пожалеете!
16
— Максим, — зевая прошептала я, пробуя приготовленный любимым завтрак. Максим сдержал обещание и теперь баловал меня своей стряпней. Кстати, совсем не плохой. — Знаешь, что я подумала…
Кажется, эта Анлерина в моем сне влюбилась в этого… как его… Манрада. Максим удивленно поднял брови:
— Что тебе сказать? Я пришел к совершенно другому выводу… Как бы там не было, но Манрад гораздо лучше твоего Хамала.