— Карл! Будь так добр: посмотри по разведсводкам макаронников и мамалыжников — что у них там в Одессе творится?
— Сейчас, сейчас… Минуточку…, — роется в принесённых бумагах тот, шелестя ими, — …ты не поверишь, Вальтер, но в морской порт посреди этих руин, буквально вчера приплыла русская Азовская флотилия… Ну, помнишь — осенью задавшая перцу нашему «Волку степей»! …Этому выскочке — Роммелю?
— Аааа… Как не помнить: визг, аж в самом Берлине слышали — когда русские в Мариуполе, его как кошку драли! — генерал-фельдмаршал злорадно смеётся, потом обеспокоенно переспрашивает, — Азовская военно-речная флотилия, говоришь? Это та — бывшая «Днепровская», стало быть?
— Ну, да! Та самая.
— Scheisse! И, что она там делает?
— Ээээ… Возможно, готовится к какой-то крупной заварушке. Вот смотри, Вальтер…, — оба склоняются к карте, — как красиво получается: реки Днестр и Южный Буг, образуют как бы «коридор»… Если, разогнать отощавших за зиму итальяшек — про румын я уже промолчу и, ударить вдоль этого «коридора» на Север… Брацлав, потом Винница и русские уже в тылу у Группы армий «Киев» фон Арнима! А военно-речная флотилия не даст нам контратаковать их во фланг через эти реки.
— А если ещё и, навстречу от Кременчуга?
Генерал махнул пухлой рукой:
— То место, так укреплено, что… Там, целая Четвёртая танковая группа генерала Вильгельма фон Тома у этого «выскочки» стоит в резерве!
— …Да?!
Нутром, Модель чуял здесь какой-то подвох:
«Что-то, здесь не так… Что-то как-то, здесь не правильно…».
Вдруг, генерал-фельдмаршала внезапно осенило и, он лихорадочно заводил по карте карандашом:
— Scheisse, ещё раз! А вот смотри-ка, Карл, всю зиму русские нас атаковали через Днепр. Самая сильная их «разведка боем» была под Кременчугом — когда они таки прорвались и, запустили своих «боевых пингвинов» на снегоходах, которых мы потом целый месяц вылавливали финнами на лыжах…
— Слава Маннергейму! Я, если честно, тогда — чуть было не обделался…
— Тогда, мы все — чуть было не «обделались», когда их арктическая пехота подошла к Киеву с Запада! Вернее — подъехала на своих «Rosyonok»…
— Почему русские, дают такие варварские названия своей технике, — подивился генерал, — вроде сам в России был и язык знаю, но до сих пор не выговариваю…
— Загадочная русская душа, Карл! Лучше ne parsia — всё равно её не поймёшь… Да! Недаром Маннергейму сам Фюрер звание «Герой Рейха» дал и, доску мемориальную с его именем на стене Рейхстага лично повесил! Были бы все союзники такие, как финны и венгры…, — помечтал генерал-фельдмаршал, потом вернулся к осенившей его идеи, — а, вот этот участок — между Каневым и Черкассами, русские не трогали… А ведь это — стык между фон Арнимом и этим выскочкой… Роммелем, с его Группой армий «Таврия». А, почему?
В глазах генерала вспыхнула искра понимания и восхищения противником:
— А ведь от Канева ещё ближе до Винницы, чем от Кременчуга! Ай, да Мишка Потапов, ай да — sukin sin! А ведь, когда мы с ним в шахматы под vodka играли — дурачком прикидывался…
— «Русский любит прикидываться дурачком, немец — умным», — философски заметил Модель, — действительно «красиво» задумано — не зря мы с тобой, этих русских столько лет учили! Знать бы, как всё обернётся…
Оба немецких стратега, снова озабоченно склонились над картой:
— Как ты думаешь, Карл, много у генерала Черняховского войск в Одессе?
— Да, кто ж знает, Вальтер: после того, как осенью русские утопили в Чёрном море последнюю итальянскую лохань — посланную Дуче нам в подмогу, они за зиму по ночам, вполне могли завести туда сколько угодно войск.
— Хм… Позволю себе усомниться, — недоверчиво хмыкнул Модель, — завезти и, разместить посреди развалин? Да, ещё так — чтоб никто не видел?
Генерал поискал в принесённом портфеле и нашел какую-то тоненькую папочку. Водрузив на глаз монокль, он сперва прочитал его сам — убеждаясь, что тот самый, потом передал для ознакомления начальству, на словах сказав:
— Итальянцы с румынами утверждают, что — у русских там целый подземный город! Мол, даже грузовики там по штольням катакомб ездят, подвозя подкрепления и боеприпасы прямо на передовую. А зная неприхотливость русского солдата и, его умение спать стоя — даже на посту… Помнишь тот случай, Вальтер?
— Это, в тридцать первом — с тем часовым, то? Как такое не помнить… Он, меня чуть не застрелил, suka! ХАХАХА!!!
— ХАХАХА!!!
Пролистав наскоро папочку, «целясь» тоже — через вставленный в глаз монокль, генерал-фельдмаршал Вальтер Модель, вдруг посерьезнел:
— А ведь, там их действительно может быть — очень-очень много… А мало будет — после начала операции, ещё из Крыма привезут.
(P.S. Данный диалог полностью выдуман автором и не является исторически достоверным. Однако, последующие события позволяют предположить что нечто подобное — между генерал-фельдмаршалом Вальтером Моделем и одним из его начальников отделов Штаба Восточного театра боевых действий, вполне имело место быть)».
Глава последняя. Туман войны (окончание)
«Выживает тот, кто сделает глупость последним».
«План — первая жертва боя».
…В древности тот, кто хорошо сражался, прежде всего, делал себя непобедимым и уже после этого выжидал, когда можно будет победить противника.
Непобедимость заключена в себе самом, возможность победы заключена в противнике. Из-за этого тот, кто хорошо сражается, может сделать себя непобедимым, но не может обязательно заставить противника отдать ему победу. Поэтому и сказано: «Победу знать можно, сделать же ее нельзя».
Непобедимость есть оборона; возможность победить есть наступление. Когда обороняются, значит, есть в чем-то недостаток; когда нападают, значит, есть все в избытке.
Тот, кто хорошо обороняется, прячется в глубины преисподней; тот, кто хорошо нападает, действует с высоты небес. Поэтому умеют себя сохранить и в то же время одерживают полную победу…
Кто еще до сражения пытается победить предварительным расчетом, у того шансов много; у того, кто до сражения не пытается победить врага своим расчетом, у того шансов мало. У кого шансов много — тот побеждает; у кого шансов мало — тот проигрывает; тем более же тот, у кого шансов нет вовсе. Поэтому для меня уже при виде этого одного ясно, кого ждет победа, а кого поражение…
…Война — это путь обмана. Если ты можешь что-нибудь, показывай противнику, будто не можешь; если ты пользуешься чем-нибудь, показывай ему, будто ты это не используешь; будучи близко, показывай, будто ты далеко; будь ты далеко, показывай, будто близко; заманивай врага выгодой; чтобы взять врага, приводи его в расстройство; если у него всего полно, будь наготове; если он силен, уклоняйся от него; вызвав в нем гнев, приводи его в расстройство; приняв смиренный вид, вызови в нем самомнение; если его силы свежи, утоми его; если его силы дружны, разъедини; нападай на него, когда он не готов; выступай, когда он не ожидает.
Все это обеспечивает вождю победу, однако наперед преподать ничего нельзя…
«the fish doesn’t think, because the fish knows everything» — «рыба не думает, потому, что она и так всё знает».
Генерал-фельдмаршал Вальтер Модель: «Ведь, предлагали же Наркома обороны… Чё быковал, то?!»
Когда началась высадка морского десанта на побережье Болгарии, Германское командование сперва не поверило, затем встревожилось и, наконец успокоилось: среди высадившихся войск нет крупных механизированных соединений, значит — это всего лишь очередной отвлекающий маневр русских!
И, были по-своему правы.
Целый месяц, Вальтер Модель, кося одним глазом на Балканы — где остановить вторгнувшиеся красно-бурые полчища обольшевиченных азиатов — как и их далёких предшественников из туменов Олексы Нервского-Неврюя, удалось только на побережье Адриатического моря, другим — на излучину Днепра близ Канева и, Одесские развалины с глубокими катакомбами, прождал генерального наступления русских — но так и не дождался…